Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Борьба не замедлила возродиться с переходом Ивана Дмитриевича Всеволожского на сторону Юрия. В 1433 г. Василий разбит, захвачен. Юрий сел в Москве великим князем, но удел Коломенский вернул племяннику, как его отчину, по совету Семена Морозова. Это сразу имело характерные последствия: московские бояре и вольные слуги «начаша отказыватися» от князя Юрия за своего великого князя и «поидоша на Коломну безпрестани»[210]

. Юрий сорвался на попытке отделить неотделимое: великое княжение от его владельческой базы, великокняжеского удела. Вероятнее представляется, что в Орде Юрий добивался и того и другого («по мертвой грамоте отца своего»), но принял теперь, по совету Морозова, иное решение, оставив за Василием его отчину. И сыновья Юрия сразу поняли, что этим все теряется, убили Морозова за пагубный совет и «побегоша от отца прочь». Юрию оставалось мириться. Он снова обязуется держать Василия как «великого князя собе в старишиньстве», гарантирует ему не только всю его отчину, но и великое княжение, и Дмитровский удел князя Петра, возвращая свой ярлык на Дмитров, за что получает Бежецкий Верх; отказывается от самостоятельных сношений с Ордой («а знати Орда тобе великому князю, а мне Орды не знати никоторыми делы»). Себе Юрий только выговаривает по-прежнему право почетное – не лично, а через сына идти в поход с великим князем, и «не ездити» к великому князю, да еще рискованную для Москвы раздельность отношений литовских: «а в Литву ти у мене помочи не имати» – Юрий может сохранить мир с Литвой, несмотря на розмирье с нею Москвы. Оба князя договариваются ни в каком случае не принимать к себе мятежных Юрьевичей – Василия и Дмитрия старшего, Шемяку[211]

.

На разделенные силы противников и обрушилась рать великого князя, но неудачно. Василий Юрьевич побил ее под Костромой, но великий князь за участие в битве двора дяди Юрия сжег его Галич. Вторично побитый, Василий Васильевич бежал в Новгород, потом через Кострому в Нижний, а Юрий снова занял Москву, но нежданно умер. Тогда на Москве великим князем сел Василий Юрьевич, но просидел только месяц, потому что родные братья не признали его, поспешив помириться с Василием Васильевичем. Великий князь в договоре с Шемякой утверждает за собой, сверх всего великого княженья, и Дмитровский удел и Вятку, а также удел Василия Юрьевича Звенигород, уступая за то Шемяке удел младшего дяди Константина: Ржеву и Углече поле, «в удел в вотчину»[212]

. Но с Василием Юрьевичем борьба продолжалась, пока через год и он не помирился с великим князем, обязавшись признать его, не подыскивать под ним великого княжения, хотя бы и татары ярлык сами давали, и удовлетвориться Дмитровым, как уделом по великокняжескому пожалованию.

В следующем году Василий [Юрьевич] снова поднял смуту, запутал в нее Шемяку, был взят и ослеплен, а с Шемякой великий князь помирился по прежнему их докончанью. Василий Косой прожил до 1448 г., но «каково его было житие и пребывание»– узником или полусвободным калекой дожил он жизнь свою – не знаем.

Этот первый период московской смуты бурно смял, перепутал, исказил все налаживавшиеся отношения. Разрушился семейный строй рода князей московских, расстроены их вотчинные отношения. Воюя с великим князем, Юрьевичи теряли свои вотчины, захватывали другие, получали владения по «докончанью» с великим князем, по произвольным договорам, вне обычно-правового, традиционного порядка владения по уделам и вотчинам. Этот разрыв с традицией немало содействовал разрушению старого порядка, на развалинах которого быстро стало расти во вторую половину XV в. московское единодержавие, пройдя еще два кризиса: в 40-х и начале 50-х гг. – при Василии Васильевиче и в 70-х и начале 80-х гг. – при Иване III. Первый– продолжение борьбы Василия Васильевича с Юрием и Василием Косым, унаследованной Шемякой. Она теперь захватывает и других князей, прежде всего Ивана можайского и отчичей суздальских. Но разыгралась эта борьба уже в несколько иных условиях: в нее замешаны и татары, и Тверь, и Новгород.

Отделавшись от Василия Косого и смирив Дмитрия Шемяку, который с братом Дмитрием Красным в следующие годы не раз выступают подручными князьями в походах рати великого князя, Василий Васильевич мог считать смуту конченной и пожать плоды своего одоления, укрепляя свою власть. В 1435–1445 гг. положение Москвы вошло, казалось, в норму. Новгород и Псков вернулись под власть великого князя. Но новгородцы пытались удержать уступки, добытые в смутное время, и великий князь смиряет их походом, где с московской пошла и рать тверская, и псковичи пустошили землю Новгородскую по приказу великого князя. В новгородские дела как-то вплелся и Шемяка, на которого великий князь «возверже нелюбье», как только привел новгородцев в свою волю, и когда новгородцы уже помочь Шемяке не могли. Но князей помирил троицкий игумен, т. е. Шемяке пришлось добить челом через игумена Зиновия.