К осени перспективы большевиков стали более оптимистичными. Новые лидеры постепенно объединились с только что прибывшими из России коллегами, такими как Богданов, Луначарский и Ольминский. Месяц в Альпах не прошёл для Ленина даром: здоровье Владимира Ильича мало-помалу улучшилось. «Точно он умылся водой из горного ручья, – писала Крупская, – и смыл с себя всю паутину мелкой склоки»[250]
. Обнадёживающие вести поступали из России: обращение «К партии» было тайно распространено среди партийных комитетов. По словам Крупской, к середине сентября двенадцать из двадцати комитетов с полным правом голоса поддержали созыв нового съезда, и это число стремительно росло. С этого момента большевики превратились в России в серьёзную организованную силу. К концу года при поддержке тринадцати комитетов внутри страны был создан организационный центр большевиков. Между тем положение оставалось крайне нестабильным.В отличие от своих оппонентов, большевики крайне нуждались в деньгах. Вопрос об издании газеты сначала даже не поднимался. Вместо этого было создано временное «Издательство социал-демократической партийной литературы В. Бонч-Бруевича и В. Ленина», которое с начала сентября стало публиковать отдельные сочинения Ленина и его соратников. Начало, по крайней мере, было положено. Но меньшевики начали путать все карты, когда дело дошло до публикаций. Мало того что они контролировали авторитетную «Искру», так ещё в их распоряжении находились солидные суммы денег, которые им жертвовали сочувствующие богачи. Меньшевики не стеснялись использовать деньги как оружие во фракционной борьбе. Крупская вспоминала с толикой горечи, как меньшевики оказывали давление на сочувствующих, убеждая тех ни в коем случае не помогать большинству:
«Ну уж и посылали же мы с Ильичом ко всем чертям этих “сочувствующих”, не входящих ни в какие организации и воображающих, что они своими явками и грошами могут повлиять на ход дела в нашей пролетарской партии!»[251]
Вопрос о финансовой помощи из-за рубежа был, несомненно, одном из факторов капитуляции большевиков-примиренцев во всех организациях, начиная с ЦК и заканчивая эмигрантским центром.
Несмотря на трудное финансовое положение, большевики всё-таки решили основать новую газету, которая получила название «Вперёд». 3 декабря на совещании в Женеве была выбрана редколлегия газеты, в которую вошли: В. И. Ленин, В. В. Воровский, М. С. Ольминский и А. В. Луначарский. Обязанности секретаря взяла на себя Н. К. Крупская. Как это обычно бывает, нехватку денег восполняли за счёт личных пожертвований. Финансы приходилось в буквальном смысле наскребать. Воровский передал газете свой только что полученный гонорар. Ольминский с болью в сердце расстался со своими золотыми часами. Так или иначе, совместными усилиями была собрана тысяча франков – сумма, которую хватало на издание немногим больше, чем одного полноценного номера газеты. Этот факт никого не смущал. Дебютный номер первой по-настоящему большевистской газеты вышел из печати 22 декабря 1904 года. Прошло чуть более двух недель, и эмигрантов из России поразила новость, которую разнесли по улицам Женевы газетные курьеры: «Революция в России! В России революция!»
Часть 2
«Генеральная репетиция». Ленин и Троцкий в 1905 году
«Государь! Мы, рабочие города С.-Петербурга, наши жёны, дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают всё дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению! Для нас пришёл тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук»[252]
.