Ленин и Троцкий. Путь к власти

Меньшевики по-прежнему имели крупнейший аппарат, больше денег и ресурсов, располагали всем необходимым для быстрой транспортировки литературы и привлекали к работе не менее громкие в литературном смысле имена. С другой стороны, меньшевиков подводила партийная дисциплина. Большевики, напротив, привлекали к работе наиболее воинствующих и сознательных рабочих и представителей молодёжи. Предстояло сделать ещё очень многое, но время истекало. Ленин непрерывно призывал завоёвывать расположение масс. В первой своей статье, опубликованной в «Новой жизни» после возвращения на родину в начале ноября, Ленин ещё раз подчеркнул, что необходимо открыть партию. Отвечая на возражения комитетчиков, выступавших против этой идеи на том основании, что открытие партии якобы приведёт к размыванию её рядов, Ленин писал:

«Опасность могли бы усмотреть в том, что в партию войдут сразу массы не социал-демократов. Тогда партия растворится в массе, партия перестанет быть сознательным передовым отрядом класса, партия принизится до роли хвоста. Это был бы, безусловно, плачевный период. И эта опасность, несомненно, могла бы приобрести

серьёзнейшее значение, если бы у нас была налицо наклонность к демагогии, если бы основы партийности (программа, тактические правила, организационный опыт) отсутствовали совсем или были слабы и шатки. Но дело всё в том, что этого “если бы” как раз и нет налицо. Среди нас, большевиков, не только не было наклонности к демагогии, а напротив, мы всё время… требовали сознательности от входящих в партию, настаивали на гигантском значении преемственности в деле партийного развития, проповедовали дисциплину и воспитание всех

членов партии в одной из партийных организаций»^[370].

Опираясь на прочное основание, Ленин подчёркивает уже другую сторону уравнения словами, специально предназначенными для того, чтобы поставить узко мыслящих комитетчиков на место:

«Рабочий класс инстинктивно, стихийно социал-демократичен, а более чем десятилетняя работа социал-демократии очень и очень уж немало сделала для превращения этой стихийности в сознательность. Не стройте себе воображаемых ужасов, товарищи! Не забывайте, что во всякой живой и развивающейся партии всегда будут элементы неустойчивости, шатания, колебаний. Но эти элементы поддаются и поддадутся воздействию выдержанного и сплочённого ядра социал-демократов»^[371].

Ленин снова категорически отвергает пагубное представление о том, что социалистическое сознание привносится рабочему классу «извне». Рабочие, настаивает он, «инстинктивно, стихийно» социалистичны. Задача революционеров – придать осознанное и организованное выражение бессознательным или полубессознательным стремлениям рабочих изменить общество. В очередной раз Ленин настойчиво разъясняет потребность в открытии партии, в быстром принятии в неё новых рабочих и представителей молодёжи, которые, вступая в борьбу, учатся говорить на одном языке с пролетариатом и соединять действия небольшой группы активистов с деятельностью недавно пробуждённых широких масс. Тот же самый Ленин, который в 1903 году активно выступал за ограничение членства в партии, теперь писал следующее:

«На III съезде партии я выражал пожелание, чтобы в комитетах партии приходилось примерно 8 рабочих на 2 интеллигентов. Как устарело это пожелание! Теперь надо желать, чтобы в новых организациях партии на одного члена партии из социал-демократической интеллигенции приходилось несколько сот рабочих социал-демократов»^[372].

К сожалению, некоторые из тех, кто называл себя большевиками, никогда не понимали того, к чему клонил Ленин, – многие из них не понимают этого и сегодня. Но вины самого Ленина здесь нет. Даже самая красивая ария может быть испорчена певцом, начисто лишённым слуха.

Троцкий в 1905 году