Ленин и Троцкий. Путь к власти

Первый параграф партийного устава отражал вопрос о членстве партии. Проект Ленина гласил: «Членом партии считается всякий, признающий её программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций»

^[194]. Мартов выступил против этого пункта и предложил альтернативный: «Членом Российской социал-демократической рабочей партии считается всякий, принимающий её программу, поддерживающий партию материальными средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из её организаций

»^[195]. На первый взгляд между этими двумя формулировками нет существенных различий. Подлинный смысл этих расхождений стал ясен много позже. «Разногласия были ещё смутны, – вспоминает Троцкий, – все брели ощупью и оперировали с невесомыми величинами»

^[196]. За предложением Мартова скрывалась своего рода мягкость, примирительное отношение, которое стирало различия между членами партии и сочувствующими ей, между революционными активистами и попутчиками. В тот момент, когда всю энергию «Искры» требовалось направить на борьбу с прежней анархической бесформенностью и кружковым менталитетом, позиция Мартова представляла собой большой шаг назад. Неудивительно поэтому, что это привело на съезде к периодической острой борьбе в лагере искровцев. Спустя месяцы и годы после съезда этот инцидент породил целую мифологию. Утверждалось, что якобы Ленин выступал за диктаторский централизм и немногочисленную партию заговорщиков, тогда как целью Мартова была масштабная демократическая партия, которая дала бы рабочим возможность участвовать в ней. Оба этих умозаключения одинаково далеки от истины.

Начнём с того, что все искровцы поддерживали идею о сильной, централизованной партии. Это был один из главных аргументов против национал-федерализма Бунда, в полемике с которым Мартов и Троцкий играли ведущие роли. Перед началом обсуждения первого параграфа устава Мартов сказал: «Напоминаю т. Либеру, что наш организационный принцип – не широкая автономия, а строгая централизация

»^[197]. Между прочим, сам Бунд был достаточно централизованной организацией. Его оппозиция централизму относилась только к партии в целом и отражала не что иное, как недобросовестную защиту собственных интересов. Демагогический аргумент о том, что формулировка Мартова якобы призывала «открыть партию для рабочих», тоже вводит нас в заблуждение. В начале дебатов Аксельрод привёл следующий пример, который показывает, что в действительности стояло за словами Мартова:

«И в самом деле: возьмём, например, профессора, который считает себя социал-демократом и заявляет об этом. Если мы примем формулу Ленина, то мы выбросим за борт часть людей, хотя бы и не могущих быть принятыми непосредственно в организацию, но являющихся, тем не менее, членами партии. Мы… должны, раз мы партия класса, подумать о том, чтобы не оставить вне партии людей, сознательно, хотя и, быть может, не совсем активно, примыкающих к этой партии»^[198].