Карлик выполнил приказ и быстро отпрянул. Полицейский всунул ключ в замок, повернул его, а затем нажал на ручку, пользуясь носовым платком, при виде чего я с трудом сдержал смех. Потом он толкнул дверь и вошел в квартиру. Коллега шел за ним по пятам. Я тоже вошел вслед за ними. Мы оказались в длинной прихожей, куда выходили двери с обеих сторон. Еще одна дверь виднелась в глубине. Дверь с правой стороны была открыта, и фараон направился к ней, вошел в комнату и остановился, сделав пару шагов, как раз в тот момент, когда я переступил порог.
Это была обширная гостиная, великолепно обставленная на мужской вкус. Так казалось на первый взгляд, но более подробный осмотр следовало отложить. На столе между двумя окнами стоял телефон, трубка лежала на полу. На полу же, в шести дюймах от трубки, находилась голова Джеймса А. Корригана. Дальше виднелось тело, обращенное ногами в сторону окна. Третьим объектом на полу, лежащим на расстоянии двух футов от бедра Корригана, был пистолет. Как мне показалось издалека – «мэрлей» калибра 32. Горели две лампы, радио было включено. Билл Стерн высказывал радиослушателям свои соображения о махинациях в баскетбольной лиге. Рядом с правым виском Корригана темнела большая лужа, почти черная с такого расстояния,
Полицейский подошел к лежащему, наклонился и тут же выпрямился – что-то слишком быстро.
– Он мертв, – сказал фараон и повысил голос, который слегка дрожал. – Мы не должны пользоваться этим телефоном. Спустись вниз. Сообщи куда следует. Только не сломай себе шею по дороге.
Коллега вышел, а он обратился ко мне:
– Вы видите его оттуда, мистер Гудвин? Подойдите сюда. Только ничего не трогайте.
– Это он, – сказал я, приближаясь к трупу. – Человек, который нам звонил. Джеймс А. Корриган.
– В таком случае, вы слышали, как он пустил себе пулю в лоб.
– Вроде да… – Одной рукой я схватился за живот, другую поднес ко рту. – Я не спал прошлую ночь. Что-то мне плохо. Пойду поищу ванную.
– Только ничего не трогайте.
– Хорошо.
Мне не удалось бы удрать, если бы не радио. Оно орало и заглушило мои осторожные шаги, когда я на цыпочках направился к открытой двери. Я сбежал вниз, остановился за дверью лестничной клетки и, не услышав ничего, уверенно ее толкнул. Карлик стоял рядом с лифтом. Он безразлично посмотрел на меня, ничего меня не спросил, и я тоже ничего ему не сказал. До Ленсигтон-авеню было несколько десятков шагов. На перекрестке я поймал такси и через семь минут уже входил в дом.
Я вошел в канцелярию и засмеялся. На столе лежала книжка. Вульф возился с грудой карточек, на которых записывались новые цветы. Очень смешно. Конечно, он сидел и читал, а когда услышал, что я открываю дверь, сразу захлопнул книжку и начал возиться с карточками. Хотел мне показать, сколько у него хлопот оттого, что я вовремя не перенес сведения с карточек в общий реестр. Это было так наивно, что я не мог удержаться от смеха. – Не помешал? – осведомился я любезным тоном.
Вульф поднял глаза.
– Ты быстро вернулся. Отсюда следует, что не нашел ничего интересного.
– Иногда твои соображения бывают ошибочными. Я вернулся быстро, потому что в любую минуту туда могло съехаться множество специалистов и я застрял бы на всю ночь. Я видел Корригана. Он мертв. Выстрел в висок:
Шеф бросил на стол карточки, которые держал в руке.
– Расскажи поподробнее.
В тщательном отчете я не забыл даже рассуждений полицейского о «Дженкон». С самого начала Вульф слушал меня нахмурившись, а под конец был мрачнее тучи. Задал мне несколько вопросов, долгое время молчал, – поглаживая подлокотник кресла. Потом неожиданно сказал:
– Разве он не кретин?
– Кто? Полицейский?
– Нет, Корриган.
Я пожал плечами.
– А я знаю? В Калифорнии он вел себя не слишком умно, но это не повод считать его кретином. Что ты имеешь в виду?
– Идиотизм! Абсолютная чепуха. Если бы ты там остался, может, нашел бы что-нибудь, хоть как-то проясняющее дело.
– Если бы я там остался, меня бы посадили в угол, и пришлось бы ждать час, а то и больше, пока кто-нибудь захочет со мной поговорить.
Шеф кивнул головой.
– Да, ты прав. – Он оперся пальцами о край стола, чтобы отодвинуть кресло, и посмотрел на часы. – К черту! Это все ерунда. Глупо идти спать с такими выводами.
– Глупо, – подтвердил я. – Особенно, если знаешь, что около полуночи, а может быть, немного позже последует телефонный звонок или визит.
Мои предположения не оправдались. Я спал как убитый десять часов.
XIX
Утром в субботу я был не в состоянии дочитать даже газетные заголовки о внезапной гибели Джеймса А. Корригана, известного члена корпорации. Во время завтрака телефон звонил четыре раза. К примеру, Лон Коэн пытался. разузнать у Вульфа о телефонном разговоре с Корриганом. Потом еще двое журналистов просили о том же. Разумеется, я от них отделался. Четвертый звонок был от миссис Абрамс. Она читала утренние газеты и хотела бы знать, действительно ли мистер Корриган, который ночью застрелился, был убийцей ее Рэчел. Речь шла именно об этом, хотя вопрос она задала не так прямо. От нее я тоже отделался.