Летний ресторанчик на берегу

Флора вообще ни разу еще не видела свою племянницу. В день похорон матери Агот была еще младенцем… Флора поспешила выбросить из головы мысли о похоронах. Она, по сути, вообще не знала детей, они казались довольно милыми, пусть даже и немножко требовательными, если верить ее друзьям, имевшим малышей. К несчастью, как только люди обзаводились детьми, они тут же выпадали из ритма лондонской жизни, и, если даже вы заманивали их выпить пинту пива, примерно через полчаса они попросту начинали дремать.

Эк поднял голову над подчищенной до блеска тарелкой.

– Но наша Флора сможет ведь присмотреть за ней, да, Флора? – сказал он, надевая очки. – Ты ведь ничем особенным не занимаешься.

– Ох, папа, ты же знаешь, что у нее «жутко важная адвокатская служба»! – язвительно бросил Финтан.

Флора обожгла его злым взглядом. Она ведь не была виновата в том, что ей приходилось ждать миллиардера. И она уже была сыта по горло тем, что братья явно видели в ней бездельницу – как, впрочем, они и предполагали всегда, – в то время как сама Флора знала, что в Лондоне ее ждет гора документов.

По правде говоря, слегка воодушевленная успехами в отчистке кухни, Флора уже подумывала о более серьезной и самой пугающей работе: разборке гардероба матери. Флора вопреки всему надеялась, что отец возьмет это дело на себя, но он так ни к чему и не прикоснулся. Флора не намеревалась избавляться от всего подряд, если отец того не захочет, но привести вещи в порядок было просто необходимо.

– У меня достаточно дел, – проворчала она.

– Ну да, калечить собак, например, – съехидничал Финтан.

– Заткнись, Финтан! – рявкнула Флора.

Он показал ей язык.

Все уставились на Флору. А та подумала о том, что в семье остались всего две особы женского пола.

– А она приучена к туалету?

– Да, – соврал Иннес.

– Ну, тогда ладно, – вздохнула Флора.

Глава 17

Был давным-давно один корабль. И похищенная девушка.

– Где?

– О, далеко на севере, где стоят замки. И ее повезли через море. А она этого не хотела.

– Почему? Почему?

Но шелестящие юбки исчезли, любовь и покой растаяли, и ей стало холодно и одиноко, и…

Рассерженная Флора проснулась в узкой кровати, солнце уже светило вовсю, хотя было всего половина седьмого. Волосы Флоры перепутались, глаза слиплись. Она не сразу вспомнила, где находится.

А из Лондона по-прежнему не пришло ни слова.

Агот появилась в половине девятого, ее доставила неулыбчивая Эйлид. Она коротко кивнула Флоре и сказала, что слышала о том, что Флора «заглянула сюда», таким тоном, будто слово «заглянуть» было наихудшим оскорблением, какое только она смогла придумать.

Малышке Агот было три года, и для такой крохи она выглядела удивительно грозно.

– Это твоя тетя Флора, – сообщила ей Эйлид.

И если Флоре послышался в этом некий сарказм – ну, просто она была слишком взвинчена.

– Пливет, тетя Флова!

Голос девочки прозвучал неожиданно громко и низко, даже притом что она сунула в рот большой палец.

– Вы будете вместе играть и отлично проведете время.

Никто в кухне не казался очень уж уверенным в таком прогнозе. Эйлид отдала Флоре здоровенный рюкзак, набитый контейнерами с едой, пакетами влажных салфеток и – о ужас! – двумя парами запасных детских штанишек.

– Сможешь ее накормить?

– Конечно! – тут же ощетинилась Флора.

– Извини, я просто… Я слышала, ты здесь по работе.

– У меня много разных задач, – ответила Флора сквозь стиснутые зубы.

– Отлично, отлично, – рассеянно произнесла Эйлид, целуя дочь.

Флора отметила, что она не велела дочери вести себя хорошо или что-то в этом роде.

Эйлид ушла.

Утро стояло ясное, свежее, в общем – чудесное, если надеть свитер, и Флора предложила бы Брамблу прогуляться с ней, но пес еще немного припадал на переднюю лапу. И вместо того Флора и Агот стали осторожно присматриваться друг к другу.

– Это бабулин дом, – в конце концов заявила Агот.

Волосы у нее были очень светлыми, почти белыми, как у бабушки. И если верить Эку, они похожи как две капли воды. Длинные волосы придавали Агот вид существа из другого мира, как будто она была эльфом, принесенным невесть откуда северными волнами.

Иннес проворчал что-то насчет того, что не станет им мешать, и ушел заниматься делами. И Агот тут же принялась жаловаться, что у енотов вот не бывает длинных волос, никогда, но ее мама – у которой волосы были мышиного цвета – гордится волосами дочери и не хочет их обрезать. Похоже, их и в самом деле не стригли, потому что на концах остались младенческие завитки.

Флора предположила, что у кого-то из родителей это могло бы вызвать небольшую зависть, светловолосых детей вокруг, вообще-то, довольно много, но большинство из них с возрастом становились рыжими. Однако Агот, похоже, должна была на всю жизнь остаться эльфом.

– Чем хочешь сейчас заняться? – спросила Флора.