Лето, когда ты была невестой

— Ты бы это, отдохнула… — неуверенно начал Хойбур, косясь на Виски в поисках поддержки, — а то ведь сутки на ногах!

Сольгерд вытерла глаза тыльной стороной ладони, громко всхлипнула, попытавшись набрать в грудь побольше воздуха.

— Что ж, я — единственная, кто может сделать последнего мужчину нашей крови правителем. И будет он цесарем по крови, а я — его женой. И я сплету этот ошейник, чего бы мне это ни стоило! — горячо произнесла она и развернулась к дверям, но Вирсавия перехватила её за запястье у самого выхода.

— Если ты о Рейславе, то Брегир никогда не позволит тебе пойти на это ради него!

— Тогда не дай ему помешать мне, — умоляюще прошептала Сольгерд, — если я не верну его, я не смогу жить! И даже Рейслав не в силах будет сделать всё ещё хуже.

Виски разжала пальцы, отпустив цесаревну. То, что она прочла в её глазах, было сильнее любых доводов, которые могла бы привести хозяйка постоялого двора против этой затеи.

***

Рейслав с комфортом устроился в комнатах покойного старшего брата, окружив себя своими людьми, которые не имели при предыдущем цесаре ни имени, ни власти, но питали надежды обрести всё это при новом правителе. Оттого они были готовы на любое дело, будь то даже заведомый обман или подлог. Он распустил цесарский совет, отправив верных цесарю людей каждого в свою провинцию, а преданных венценосному брату телохранителей заточил в темницу, будто подозревая их в заговоре против короны. Оставалось найти цесаревну — без неё (или её бездыханного тела) Рейслав не мог стать полноправным цесарем. Он не исключал того, что её действительно похитил кто-то из охотников за короной, и больше всего боялся, что она вернётся уже замужней, а значит, с новым цесарем. Лучше уж тогда девчонке погибнуть, чтобы дать ему занять престол по праву крови и отсутствию наследников!

Рейслав приложил огромные усилия, чтобы найти её и вернуть назад, и однажды у него это почти получилось, но ей удалось ускользнуть, а кто-то (похитители они или её помощники), перебили целый отряд гвардейцев. Потом поползли слухи, что принц соседней страны готовится к свадьбе, и его избранница — цесаревна Сольгерд. Неужели гадёныш планировал таким образом наложить лапы на его, Рейславов, престол? Пожалуй, следовало отправить кого-нибудь разузнать, правдивы ли эти слухи?

Один из Рейславовых людей застал его за этими неприятными размышлениями в цесарском кабинете.

— Её нашли, мой господин! — выдохнул он прямо с порога.

— Кого? — встрепенулся Рейслав, опасаясь, что очередные его надежды будут разрушены следующим же словом.

— Цесаревну Сольгерд!

— Как? Где? — с облегчением ахнул Рейслав.

— Она сама нашла патрульный отряд недалеко от границы, говорит, её похитили для соседнего принца.

— Ах, бедняжка! — наигранно всплеснул руками узурпатор, — где же она сейчас?

— Только что прибыла в замок под строжайшей охраной…

Рейслав не стал слушать дальше, нетерпеливым взмахом руки отстранил человека от дверей и быстрым шагом покинул кабинет.

Рейслав не заставил себя ждать ни Сольгерд, ни шестерых сопровождавших её стражников, летящей походкой спустившись в холл по главной лестнице. На нём были шелка лиловых оттенков с тонкой золотой вышивкой и изящный венец с самоцветами, носить который он ещё права не имел.

— Радость моя! — празднично выкрикнул мужчина, устремляясь к девушке и картинно протягивая к ней руки. От одного его вида желудок Сольгерд скрутил спазм, а ладони невольно дрогнули, словно хотели взметнуться вверх и отгородить её от этого человека. Но Сольгерд подавила накатившую тошноту, вымучив бледное подобие улыбки.

— Как же я рад видеть тебя живой и невредимой! Ты посмотри на себя, ты вся измучена, — он коснулся её щеки унизанной перстнями рукой, и цесаревна, сделав шаг навстречу, обняла его, уткнулась лицом в душистый шёлк камзола, чтобы скрыть невольную гримасу гадливости и отчаяния.

— Как же я рада вновь быть дома! — простонала она и разрыдалась.

— Ах… ну… что ж… — оторопевший Рейслав самодовольно заулыбался, поглаживая её по чёрному шёлку волос, — и я счастлив, милая, мы все так за тебя волновались!

Сольгерд сжимала в объятиях до дрожи ненавистного ей Рейслава, дышала его дорогим, тошнотворным ароматом, слышала его фальшивый шёлковый голос, доставлявший её ушам почти физическую боль. Она ощущала, как его пальцы, словно тараканы, ползали в её волосах, и рыдала. Рыдала от бессильной ненависти и отвращения к нему, рыдала о том, что самое страшное — ещё впереди, и иного способа вернуть Брегира не существует.

Её проводили в прежние покои, Рейслав приставил к ней новых служанок, но позволил вернуться старой Келлехерд. Служанки помогли Сольгерд принять ванну, натёрли её кожу благовониями, расчесали волосы. Нянюшка в их присутствии лишь охала и плакала будто бы о том, что довелось пережить её деточке, на самом же деле — о том, что пережить ещё предстоит. Она не знала, что случилось, почему Сольгерд вернулась, но спросить при служанках не смела — наверняка им велено всё внимательно слушать, а потом доносить Рейславу.