Читаем Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том V. 1845–1850 гг. полностью

8 июля. Произнесение Слова по освящении храма Святителя и Чудотворца Николая в городе Бронницах: «Не останавливай твоих мыслей на видимом священнодействователе: он, как и ты, человек, и, может быть, немощнейший, нежели ты, но Дух Святый, сошедший на Апостолов, особенным непрерывным преемством достиг до него и чрез него действует; Святитель исповедания нашего Иисус Христос невидимо стоит над ним и чрез него святительствует. Уважай и видимое в церкви, поелику оно проникнуто святым невидимым, пред невидимым же наипаче благоговей, как на небеси, как пред лицем Божиим» (Сочинения. Т. 4. С. 497).

9 июля. Письмо А. Н. Муравьеву: «Не подумайте, что я не сдержал слова. Не послушав приглашений переждать дождь, я выехал из Бронниц в пять часов пополудни и в полночь приехал домой. Ожидаю Вас по реченному» (Письма. 1869. С. 243. № 156).

• Письмо московскому почт-директору А. Я. Булгакову: «Ваше превосходительство милостивый государь! В моем уединении получив приглашение в[ашего] п[ревосходительст]ва, возобновил я мою подписку на построение церкви в К…е и подписанную сумму при сем препровождаю с желанием продолжения успеха, довольно уже достигнутого. Если непринятие подписки без имени рассчитывает на тщеславие, не позволяющее с именем подписать так мало, как подписали бы без имени, то не было ли бы достойно предмета, и, между прочим, для Москвы, рассчитывать на чистое христианское расположение, которое не позволяется шуице видеть, что творит десница? Мы часто получаем для церквей значительные приношения, и на вопрос, от кого, получаем ответ: от желающего быть неизвестным. Таким образом и в книгу иной без имени и подписал бы немало, а с именем подпишет меньше или ничего не подпишет» (ДЧ. 1879. Ч. 2. № 7. С. 465–466).

• Письмо игумении Марии (Тучковой): «Не зная в точности, какого рода молва о послушнице, огорчившая Вас, и из какого источника возникла клевета, не могу судить о сем определенно. <…> Правда, и Пророк, видно, чувствовал тяжесть клеветы, когда писал: избави меня от клеветы человеческия [Пс. 118: 134]. Но не надо приписывать ей больше тягости, нежели есть. Иная клевета изгоняет, приводит в нищету, повергает в темницу – это тяжко. А то не легче ли, когда клевета проходит мимо ушей, как ветер?

Вниди в клеть твою [Мф. 6: 6] и не слушай шума ветра. Сравните двух человек: оглаголанного клеветою и порицаемого справедливо. Который несчастнее? – Конечно, порицаемый и виноватый. Итак, подверженный молве клеветы не самый несчастный. И может быть, не несправедливо сказать о том человеке: счастлив, что оклеветан молвою и не обвинен совестию» (Письма к игумении Марии. С. 89. № 73).

10 июля.

Резолюция на донесении благочинного Сретенского сорока о порядке действий духовенства при крестном ходе в Казанский собор: «Неужели нужно Московскому духовенству предписание и побуждение к сохранению во всем церковного благочиния и приличия? – Не желаю доведен быть до сего мнения. Благочинные пусть сделают о сем напоминание тем, для которых сие не излишне» (Юбилейный сборник. С. 550).

• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Андрей Николаевич в ревности своей говорит, между прочим, что виною неблагоговения к Св. Дарам архиереи, которые по приобщении садятся, когда другие еще приобщаются. По такому рассуждению архиерея еще строже можно было бы обвинить, когда он не по приобщении своем и священников, не в стороне от престола, садится лицом к востоку, уступая немощи, но вскоре по освящении Даров близ самого престола садится лицом к западу пред рукоположением диакона. Но сие мнимое неблагоговение предписано уставом святых отец. Если дадим свободу своим рассуждениям, может быть и благоговейным, то переделаем устав; а если позволим себе колебать устав, то не можем быть уверены, в которую сторону будут колебать его после» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 24. № 584).

11 июля. Письмо Е. П. Головиной: «Необыкновенная судьба дочери, обоих родителей провождающей в вечность заочно издалека. Да подкрепит ее Господь. Но пути Его всегда благи. Может быть, так устроено, чтобы при заочности меньше поразили ее события. Может быть, жизнь ее бережется от той болезни, которою взята мать, и дается ей время на молитву о родителях и на другое доброе и полезное душе» (Переписка с современницами. С. 340. № 35).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1
Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1

До недавнего времени Учение Агни-Йоги было доступно российскому читателю в виде 12 книг, вышедших в 15 выпусках в течение 20-30-х годов прошлого столетия. По ряду объективных причин Е.И.Рерих при составлении этих книг не могла включить в их состав все материалы из своих регулярных бесед с Учителем. В результате эти подробнейшие записи были сохранены лишь в рукописном виде.Двухтомник «Высокий путь» — подробнейшее собрание указаний и наставлений Учителя, обращенных к Е.И. и Н.К.Рерихам, как ближайшим ученикам, проходившим практический опыт Агни-Йоги. Перед читателем открываются поразительные страницы многолетнего духовного подвига этих великих людей. В живых диалогах раскрываются ценнейшие подробности Огненного Опыта Матери Агни-Йоги.Этот уникальный материал является бесценным дополнением ко всем книгам Агни-Йоги.

Елена Ивановна Рерих

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука