Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня

…Зла объективного нет. То, что мы называем злом, есть непонятое и недоступное нашему пониманию добро. [81]

Неорганическое есть только то, жизнь чего мы не можем понять. Для блохи неорганическое есть мой ноготь. Точно так же и зло есть непонятое добро. [82]

Я согласен (…), что бог не может быть создатель зла, и всегда говорил и писал, что зло есть только непонятое нами по нашим грехам добро. [83]

…Вы не верите в бога любви, того, который, кроме блага, ничего не может дать вам, а страдание своё приписываете ему. Если бы в комнате никого не было, кроме человека, в любви которого я уверен, и я почувствовал, что меня ударили сзади, я бы подумал, что упало на меня что-нибудь или взошёл кто-нибудь, но никак не приписал бы удар тому, в любовь которого я верю. [84]

Я истинно верю, что всё на свете добро и что мы огорчаемся только потому, что недалеко видим. [85]

Если страдаешь, то это только оттого, что не видишь всего (ещё не наступило время), не раскрылось то, что совершается этим страданием. [86]

…Дурного ничего не может случиться с человеком, а (…) всё, что кажется нам дурным, кажется нам таким только потому, что мы далеко отошли от свойственной нам духовной жизни, в которой нет и не может быть ничего дурного… [87]

…Ничего дурного внешнего нет и не может случиться ни со мной, ни с любимыми людьми, а (…) одно дурное, что может случиться, но над чем я властен, – это моё отступление от свойственного мне и данного для блага моего и всех окружающих чувства любви. [88]

…Худого нет вне нас, а если внешние условия указывают нам на худое в нас, то это только хорошо. [89]

…Жизнь есть совсем не та путаница и страдания, которые мы себе представляем под этим словом, а нечто очень простое, ясное, лёгкое и всегда радостное. [90]

…Уныние для христианина есть признание в своём неверии в истину Христову. Для того, кто понял её и верит в неё, не может быть уныния, потому что не может быть ничего дурного, а всё благо. И если человеку, верующему в Христову истину, представится что-нибудь дурно в мире, то он должен искать не объяснения этого зла, не средства побороть его, а должен искать свою ошибку. [91]

Всегда считал жизнь величайшим благом, за которое нельзя быть достаточно благодарным. Чем дольше живу и чем больше приближаюсь к смерти, тем сознание этого блага становится во мне всё сильнее и сильнее. [92]

Только вспомнишь, что тебе дано ничем не заслуженное благо быть человеком, и сейчас всё хорошо и радостно. [93]

…Отрицать то, что делает жизнь, значит не понимать её. [94]

Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого. (…) В жизни может быть зло, а самая жизнь не может быть злом. [95]

…Всё, что было, есть и будет, всё только хорошо… [96]

Быть недовольным тем, что творится, всё равно, что быть недовольным осенью и зимою, не думая о той весне, к которой они нас приближают. [97]

В жизни, в настоящей жизни, не может быть ничего лучше того, что есть. Желать другого, чем то, что есть, значит перестать жить. [98]

…Главное впечатление от людей это то, что они все несчастливы. Для нас этого не должно быть. «Иго моё благо». Если вы точно взяли Его иго, то не может быть недовольства, тоски, несчастья. Может не быть веселья, самодовольства, может и должно быть страдание за людей, но сами мы должны быть тверды, спокойны, радостны в неперестающей работе, когда есть силы. А нет сил, можем покорно и опять радостно ждать, когда они вернутся или когда получим новое назначение. [99]

Человек должен быть счастлив. (…) Если же нет этого состояния, то непременно виноваты мы сами, в чём-нибудь ошиблись, и надо искать ошибку и поправить её, пока не вернёмся к свойственному и предназначенному нам состоянию блаженства. [100]

…На свете нет ничего страшного… Как нет на свете положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был вполне несчастлив и несвободен. [101]

…Бог дал нам жизнь для блага, и (…) в ней, кроме блага, ничего другого быть не может, только бы мы умели понимать значение её и её различных перемен. [102]

– 6 –

В тяжёлые времена болезней, потерь и всяких горестей нужнее, чем во всякое другое время, молитва, – не просьба об избавлении, а признание своей зависимости от высшей воли. «Не моя воля да будет, но Твоя; и не так, как я хочу, а как Ты хочешь; и не то, что я хочу, а то, что Ты хочешь». Моё же дело в тех условиях, в которых Ты поставил меня, исполнять Твою волю. Помнить, когда трудно, что это самое и есть то, что задано мне, что это и есть тот случай, который не повторится, в котором я могу иметь счастье сделать то, чего хочет от меня высшая воля. [103]

Переносить легко страдания можно только тогда, когда понимаешь, что в человеке есть две жизни: жизнь плотская и жизнь духовная, и когда веришь, что истинная жизнь есть жизнь духовная, для которой нет ни повреждения, ни страданий, ни смерти, если только мы соединяемся с богом, исполняя его волю. [104]