Левый фашизм (СИ)

На часах уже 19:00. За окном стало совсем темно. Фонари тут горят только на главной улице, да и то не все, а только половина от их общего числа. Дворы погружены в непроглядный мрак. В некоторых окошках, установленных в гнилые деревянные рамы, горит тусклый желтый свет. Занавесок на окнах обычно не бывает, а потому с улицы можно видеть все, что происходит в комнате. Я останавливаю машину под окнами одного из тех самых двухэтажных бараков. Вспоминается фильм «Дурак». Я приоткрываю окошко автомобиля и начинаю всматриваться чужое окно и слушать чужие разговоры. Сейчас семья садится ужинать. Форточка у них открыта, а потому я могу слышать весь их разговор. Комната очень маленькая, как и обеденный стол. Люстра старая, еще советская. В дальнем углу работает старый-старый малюсенький телевизор. Работает плохо: изображение на нем постоянно расплывается. Люди с большим трудом рассаживаются, стараясь не потеснить друг друга. Я вижу лысого пожилого мужчину лет шестидесяти, одетого в спортивные штаны и майку-безрукавку. Рядом с ним бегают двое детей: одному из них, наверное, года четыре, а другому – два или три. Словом, определить это трудно. Видна очень дородная женщина в халате. На лице у нее выражение какой-то странной усталости и безразличия. В толстых пальцах ее зажата сигарета. Рядом с женщиной стоит мужчина лет сорока. Он обнимает ее одной рукой. Он тоже одет в треники и майку, а в руках у него бутылка пива. Люди ругаются, покрикивают друг на друга, жалуются на тяжелую жизнь.

Некоторые, возможно, обвинят меня в том, что я презираю наш народ. Эти обвинения, конечно, будут тогда ложны. Я люблю наш народ, и этих людей я тоже люблю. И они совершенно не виноваты в том, что вынуждены жить так.

Я выезжаю из городка и ныряю в полную темноту. Это вообще очень странное чувство: ехать в полнейшей темноте. Чувствуешь себя капитаном батискафа, рассекающего морскую глубину. Такая темень здесь стоит потому, что в ближайших деревнях нет электричества. Так я и продвигаюсь через эту вязкую темную субстанцию осенней ночи. Дорога абсолютно пустая. За четыре часа езды я не встретил ни одного автомобиля.

На часах уже 1:07 ночи. Пора ложиться спать. Я останавливаю автомобиль, глушу мотор и откидываюсь на свое водительское кресло. Все мое тело расслабляется, начинает наваливаться сон, и я уже готов уйти в царство Морфея... Тут я слышу вдалеке шум автомобиля. Невероятное тарахтение (владелец, видимо, снял глушитель) все приближается. Я немедленно просыпаюсь и начинаю искать в бардачке нож. Нож находится, и я снова откидываюсь назад, делая вид, что сплю. На самом деле я сосредоточенно слушаю, сжимая в руке свое оружие. Через пару минут напряженного ожидания мимо меня проносится «Нива». Я провожаю ее взглядом. Следующие минут сорок я не могу уснуть, – продолжаю вслушиваться в ночные звуки. Лишь к двум часам ночи усталость становится сильнее страха. Я засыпаю, но нож в бардачок не убираю.

Тут нужно сделать небольшое отвлечение. Москвичи, выезжающие летом на свои дачи в ближайшее Подмосковье, видят вдоль шоссе бесконечные ряды всяких заведений. Магазины, кафе, мотели, заправки и т.д. Так вот, в провинции ничего подобного нет. Даже вдоль больших дорог очень редко встречаются какие-либо заведения. Можно ехать много часов, не повстречав на пути никаких признаков цивилизации (кроме самой дороги, конечно).

Да, кафешек здесь нет, но есть разбойники.

«Как?!» – вскрикнет московский читатель, пролив кофе из «Старбакса» на джинсы «Левайс» – «Какие разбойники в век альтернативной энергетики и цифровой экономики, в век «Телеграма» и «Фейсбука», в век Илона Маска и Стива Джобса?!».

Я отвечу: самые обычные.

Как вы понимаете, дороги в провинции пустые. Особенно ночью. Поэтому всякие «лихие люди» ездят по ним в поисках жертв. Камер видеонаблюдения здесь нет, полиции нет, свидетелей нет. Некоторые думают, что такие разбойники грабят только фуры. Конечно, грабить фуры – это самое выгодное, но если грузовика не попалось сегодня, то они поживятся и легковушкой. Техника грабежа может быть разной. Могут прижать автомобиль к обочине, а потом ограбить и убить водителя. Могут прикинуться терпящими бедствие. Туристами прикидываются, грибниками. Слышал, что иногда даже проститутками. Если разбойники – женщины, конечно. Говорят, что у них какая-то беда стряслась. Друг ногу в лесу поломал, ребенок маленький в том же лесу потерялся. И все они просят тебя в лес зайти. А как зайдешь, – там тебя топором по голове. Я сам два раза так останавливался. В оба раза мне хватило ума в лес не пойти.