Лягушачий король

Она вышла замуж два года спустя после окончания института за человека на четырнадцать лет старше. Муж приехал в Москву, увидел Люсю, влюбился и увез с собой в Свердловск.

Жили они безбедно. Он был известен в городе, занимал серьезную должность в обкоме партии. Люся пару лет поработала в школе. Но здоровье ее всегда было слабеньким, и по настоянию мужа она осела дома.

Декоративное блюдо с принцессой, летящей на ковре-самолете, – подарок, привезенный с гастролей ее любимой подругой. У Люси всегда было много друзей, она легко находит подход к людям. Единственная женщина, с которой она не смогла общаться, – ее родная сестра Лилия. Та на одиннадцать лет старше, всю жизнь прожила в Москве и на Люсю с ее обкомовцем смотрела сверху вниз. Сестры переписывались, но виделись редко. Виктор Петрович – сын Лилии.

Чуть выше декоративного блюда висит предмет, при взгляде на который у меня каждый раз сжимается сердце. Разделочная деревянная доска, никогда не использовавшаяся по назначению. Выжигательным аппаратом на ее лицевой стороне нарисован зайчик с букетом ромашек. Под ним выведена цифра «8» и подписано старательными кривыми буковками: «Дорогой Люсе на весенний день».

Я помню, в школьном кружке мы выжигали на таких досках простеньким аппаратом. Запах, поднимающийся вслед за движением шипящего жала по карандашному контуру, хотелось вдыхать без конца.

У Люси не было своих детей. Они с мужем взяли на воспитание ребенка из детского дома, но это закончилось как-то нехорошо. Не знаю подробностей. Эта тема для Люси болезненна. Илья говорил, что бабушка Лиля всегда осуждала этот порыв сестры, предсказывала, что ребенок сопьется, будет наркоманом, ограбит приемных родителей… Какая бы версия ни оказалась правдивой, у истории не получилось счастливого конца.

Люся любила этого малыша. Из предметов на стенах разделочная доска для нее дороже всех. Зайчик с ромашками, смешной подарок, напоминание о том времени, когда у Люси было все, о чем мечталось.

Я случайно подглядела однажды, как она гладит зайчика. Движением, полным безысходной нежности, тихо-тихо ведет по ушам, по заячьему носу, и медленно прикасается к сердцевине каждой ромашки. Раз, два, три.

На противоположной стене Люся повесила простенькую репродукцию картины Айвазовского, привезенную из Феодосии, любимого ее места отдыха. Она уезжала на целое лето, бросала своего мужа-крота и часами бродила по горам, исследовала побережье. Иногда к ней присоединялась подруга – та самая, от которой блюдо с ковром-самолетом. О Феодосии Люся вздыхает до сих пор, но ехать отказывается наотрез: «Вдруг испорчу счастливые воспоминания юности!» Да и здоровье не позволяет.

А если вернуться взглядом к зайчику, то над ним, чуть правее, я увижу быстрый карандашный набросок: река, кроны деревьев, за которыми высится ажурный купол свердловского цирка. Люся вернулась в Москву только после смерти мужа, в две тысячи пятом. Тихо жила одна, скорбела. Несколько лет семья сестры даже не знала, что Люся обретается неподалеку от них. Но в две тысячи восьмом Люся надолго попала в больницу, и после этого ее, будто измученную хромую птичку, подобрали и оставили у себя Харламовы.

Если бы я создавала пунктирную линию своей жизни, что она отразила бы?..

Люся вырвала меня из размышлений, положив ладонь на мое запястье.

– …ты чем-то озабочена, Таня?

Люся застала меня врасплох. С моих губ едва не сорвалось: «Я боюсь, что Ульяна совершила убийство», но в последнюю секунду я прикрылась профессией, как щитом.

– Непростая ситуация на работе. Никак не согласуем один проект. Он завис, заказчик рвет и мечет, мы пытаемся искать выход, но пока все попытки впустую.

– Что за проект?

Люся осторожно взяла двумя пальцами кусочек дыни, положила в рот. В такие моменты она до смешного напоминает белую мышку.

– Проект отличный. Подарок, а не проект! Представь: полтора гектара земли, на которых уже стоит здание. Когда-то там был цех. Инвестор планирует сделать из него торговый центр с уклоном в спорт. Фитнес-клуб, много детских секций, помещения для сдачи в аренду и так далее. И назвать его – «Цех». Прежде чем приступать к проекту, нужно проверить, какие градостроительные параметры установлены для этой зоны. И вот мы смотрим с моим драгоценным Назаром Григорьевичем и обнаруживаем, что у нас засада с красной линией.

– Красная линия – что это? – перебила Люся.

– Ключевое понятие в данном случае, – с удовольствием сказала я, хотя радоваться, по правде говоря, было нечему. – Красные линии – это границы, которые отделяют общественную территорию от частной. В правилах землепользования и застройки оговаривается, например, максимальная высота здания и расстояние от его стен до красной линии. Дороги, тротуары, зеленые зоны – все это расчерчено невидимыми красными линиями. И все застройщики, и архитекторы обязаны следовать правилам. В нашем случае в правилах четко сказано: расстояние от красной линии до строения должно составлять шесть метров.

– А у вас?

– А у нас один.

Я наколола зубочисткой кусок дыни из Люсиной тарелки.