Читаем Лилия полностью

В гостях у подруги супруга с удивлением заметила голые конечности и подмышки. Неужели так можно? Подруга была прогрессивней, хоть и туповата своей ограниченностью, и как потом выяснилось распутной. Она ездила в город и видела картинки буржуазных девиц – голых, красивых и стройных. Супруга представила, как подруга обнаружила в потайном месте забытые мужем карты с голыми красотками – выбритыми, в том числе и там, где находится некогда вожделенное, а теперь позабытое. Представила красующуюся перед зеркалом, с поднятыми руками и опущенными трусами – отвратительные рыжеватые заросли – надо сбрить, может быть это вернёт интерес. И теперь она абсолютно голая в бане и невероятно прогрессивная. Интерес мужа не вернулся.

Но это было прогрессивно и на следующий день, вернувшийся с детьми мужчина, обнаружил лежащую с распростёртыми руками жену. На полу, в белых трусах и чёрном лифе. Теперь уже прогрессивная мама, со смехом поведала как жжёт подмышки. И, наверное, не только подмышки. В первый раз после полового созревания кожа в затаённых местах поглощала окружающий свет не сквозь препятствия.

Но в отличие от подруги ей этого вовсе не требовалось. Мужчине не понравились эти изменения – это противоречило естественности и аскетизму и это было невероятно буржуазно, а наступающая демократия страшила молодого человека. Он был аскетом и новые ценности претили и пугали, и страшили эти голые теперь места. Он чувствовал в этом угрозу – жена в новом голом виде и новыми стремлениями стала тревожной – у неё было красивое тело и в этом и была опасность. Он чувствовал, что не сможет её удержать, ибо не был приспособлен к борьбе.

Конечно же из всего вышеизложенного я мог видеть только «лежащую с распростёртыми руками жену», остальное же собрано пазлами в единую картину на основании вполне правдоподобных рассказов матери в то время, когда сын ещё не превратился в мужчину, воспринимается как ребёнок, возможно собеседник, а точнее свободные уши – духовно не близкий, но совершенно точно не посторонний.

12

О нет, не делайте преждевременных выводов. Вероятно, впечатление от прочитанного сформирует совершенно ложное представление об авторе. Какого-либо атипичного влечения к матери я не испытывал совершенно точно, разве что интерес к женскому телу, как и у всех мальчиков в период полового созревания.

Вполне возможно, что я совершенно обычный и чувства, и желания мои характерны абсолютно всем представителям мужского пола, но все же у меня возникают сомнения, поскольку нормальным считается секс с той одной единственной, выбранной в качестве благоверной и без присутствия кого бы то ни было постороннего.

13

Детство! Оно было беззаботным, дети всегда находят себе занятие и мало о чем беспокоятся.

Первое время родители беспокоились также мало и все мечтали – молодые, перспективные – все ещё дети, и им казалось, что все в жизни устроено замечательно. Молодым везде и повсюду открыта дорога в светлое будущее. До тех пор, пока будущее не станет настоящим. А когда будущее становится настоящим – оно берет и ломает хребет об колено. Хрясь – и светлое будущее становится серым настоящим.

Со временем робот-малыш подрастает, потенциал не реализуется, и взрослый ребёнок постепенно начинает жить не своей жизнью. Роботам-детям легко – у каждого из них есть свой потенциал, но иногда у детей отбирают их светлое будущее взрослые роботы. Бывает взрослые также хрясь – и хребет об колено – судьбу своих детей.


Ростки противоречий уже взошли, они набирали силу с неизбежностью и настойчивостью.

Родители завели маленькое хозяйство – корову и цыплят. Точнее завела мама, она была хозяйственная и с некоторой предприимчивостью, видимо унаследованной от деда. Отец был против, его страшила необходимость выбивать корма, косить сено и все остальное неизбежное – не из-за лени, а скорее из-за опасения чего-то нового – его страшило новое и кроме того, по его разумению, уход за скотиной и все что с этим связано ниже достоинства перспективных молодых людей с высшим образованием. В наказание, все заботы о хозяйстве легли на плечи хрупкой, но удивительно быстрой и как принято выражаться «пробивной» девушки…


Невероятно, но я помню, как однажды рано утром, меня каким-то образом оказавшегося с мамой рядом при выгоне этой самой дурной коровы на пастбище, она неожиданно взбесившись прижала меня лбом так, что рогами опёрлась в забор и не будь я в то время ростом и толщиной с плюшевого медведя, либо чуточку правее или левее – один из рогов проткнул бы меня насквозь. Мать очнувшись от секундного оцепенения, обезумевшая от того, что могло бы быть, била вилами корову до тех пор, пока совершенно не выбилась из сил и после этого случая к животному и близко не подпускала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза
Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза / Проза