Лирика 30-х годов

Шумит сосна,   горит свеча,И жизнь, как прежде, горяча,Как прежде, молода.Несутся облака,   ведяКосые полосы дождя.Торопится вода.Сижу один,   один поюБылую песенку твою,Но я не одинок:Смотри и слушай, о душа, —Вниз по горе идут спешаДесятки легких ног.То ветер, дождь или листва,Давно засохшая трава, —Ночной, слепой народ.Все это старше нас с тобой —

Шаги в траве, лесов прибой,Ветров круговорот.Живешь — они с тобой в борьбе,Умрешь — они придут к тебе,Покроют древней тьмой.А иногда в сырую ночьСтремятся родичу помочь,Зовут к себе домой.Спешите, легкие шаги!Я выхожу. Не видно зги,Во мраке дождь встает.Слепой, веселый, я поюБылую песенку твою.Встречаю Новый год.И лес гудит, гудит, как печь.Ночных стволов ночную речьТы слышишь, о душа?В окне горит одна свеча,И жизнь, как прежде, горяча,Как прежде, хороша!

Мальчики играют на горе

Мальчики заводят на гореДревние мальчишеские игры.В лебеде, в полынном серебреБлещут зноем маленькие икры.От заката, моря и весныЗолотой туман ползет по склонам.Опустись, туман, приляг, усниНа холме широком и зеленом.Белым, розовым цветут сады,Ходят птицы с черными носами.От великой штилевой водыПахнет холодком и парусами.Всюду ровный, непонятный свет,Облака спустились и застыли.Стало сниться мне, что смерти нет, —Умерла она, лежит в могиле.И по всей земле идет весна,Охватив моря, сдвигая горы,

И теперь вселенная полнаМужества и ясного простора.Мальчики играют на гореЧистою весеннею порою.И над ними,   в облаках,     в заре,Кружится орел —   собрат героя.Мальчики играют в легкой мгле,Сотни тысяч лет они играют:Умирали царства на земле.Детство никогда не умирает.

Николай Тихонов

Старый ковер

Читай ковер: верблюжьих ног тростины,Печальных юрт печати и набег,Как будто видишь всадников пустыниИ шашки их в таинственной резьбе.

Прими ковер за песню, и тотчас жеГустая шерсть тягуче зазвенит,И нить шелков струной скользнувшей ляжет,Как бубенец, скользнувший вдоль ступни.Но разгадай весь заговор узора,Расшитых рифм кочевничью кайму,Игру метафор, быструю, как порох,Закон стиха совсем не чужд ему.Но мастер скуп, он бережет сравненья,Он явно болен страхом пустоты,И этот стих без воздуха, без тениОн залил жаром ярким и густым.Он повторялся в собственном размахе,Ковру Теке он ямбы подарил,В узоры Мерва бросил амфибрахий,Кизыл-Аяк хореем населил.Так он играл в своем пастушьем платьеОгнем и шерстью, битвой ремесла,И зарево тех красочных объятийДуша ковра пожаром донесла.

Гомборы