Лирика 30-х годов

Маро ШаниашвилиЯ не изгнанник, не влекомыйЧужую радость перенесть,Мне в этом крае все знакомо,Как будто я родился здесь.И все ж с гомборского разгона,Когда в закате перевал,Такой неистово зеленойТебя, Кахетия, не знал.Как в плеске, полные прохлады,Я погружался в речь твою,Грузино-русских строк отрядыВ примерном встретились бою.Но где найдется чувству мера,Когда встает перед тобойВолной вселенского размераЛесов немеркнущий прибой?И в этот миг, совсем не сотый,Когда ты в жизни жил не зря,

Сроднив и спутав все высоты,Почти о счастье говоря,Ты ищешь в прошлом с легкой дрожью:Явись опять зеленый зной, —Год двадцать первый встал и ожилНад мамиссонской крутизной.О, сколько слез и сколько жалобНа старом Грузии пути,Ночь меньшевистская бежала,К Батуму крылья обратив.Рвать крылья эти, что клубилиОдну из самых черных вьюг,Бригада в искрах снежной пылиПроходит с севера на юг.Тобою, Киров, как знамена,Снега Осетии зажглись,Когда, не спешась, эскадроныПереходили в них на рысь.Снега, снега — зима нагая,

И вот уже ни стать, ни лечь,Рубить, в снегах изнемогая,Ходы, что всаднику до плеч.Переносить вьюки плечами,Уметь согреться без огней,Со льдов, увенчанных молчаньем,На бурках скатывать коней.Хватив зимы до обалденья,В победоносный дуть кулакИ прямо врезаться в виденье,Неповторимое никак, —И в этот миг, совсем не сотый,Когда ты в жизни жил не зря,Сроднив и спутав все высоты,Почти о счастье говоря, —Они смотрели и стояли,Снимали иней на усах,Под ними прямо в небесахВеликой зеленью пылали

Чанчахи вольные леса.

Цинандали

Я прошел над Алазанью,Над причудливой водой,Над седою, как сказанье,И, как песня, молодой,Уж совхозом ЦинандалиШла осенняя пора,Надо мною пролеталиПтицы темного пера.Предо мною, у пучиныВиноградарственных рек,Мастера людей учили,Чтоб был весел человек.И струился ток задорный,Все печали погребал:Красный, синий, желтый, черный, —По знакомым погребам.Но сквозь буйные дороги,

Сквозь ночную тишину,Я на дне стаканов многихВидел женщину одну.Я входил в лесов раздольеИ в красоты нежных, скал,Но раздумья крупной сольюЯ веселье посыпал.Потому, что веселитьсяМог и сорванный листок,Потому, что поселитьсяВ этом крае я не мог.Потому, что я прохожий,Легкой тени полоса,Шел, на скалы непохожий,Непохожий на леса.Я прошел над Алазанью,Над волшебною водой,Поседелый, как сказанье,И, как песня, молодой.

Смерть