Лиса. Личные хроники русской смуты

Ошалевшая от счастья Лиса бросилась к своему ненаглядному Сашке, ухватилась за его одежду, судорожно прильнула к нему и крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться. Её руки слепо забегали по лицу, волосам, плечам мужчины, словно проверяя: цел ли он, счастье её… невредим ли?..

Тот лишь смущенно улыбнулся ей, привлёк к себе и крепко поцеловал.

И тут Лиса увидела, что вокруг них уже не пляж, а огромный многолюдный Бакинский проспект. Совсем рядом с тем местом, где она ещё сравнительно недавно работала. Вокруг – собравшаяся на фоне полурастаявшего, грязного, местами сбившегося в ледяные глыбы снега – возбужденно волнующаяся тёмная масса людей. Неприязненная, враждебно настроенная, с темными беспощадными глазами… И она. Беременная. Животик уже видно…

В них тут же вцепились крепкими смуглыми пальцами – кто в одежду, кто в волосы – и принялись грубо отрывать друг от друга, злобно по-галочьи выкрикивая:

– Там кровь льётся, люди погибают, да?! А они тут целуются… да?!.. Русские! – Никаких приличий, никакой совести!!!

– На улице только бляди целуются… – с лёгким акцентом спокойно добавил осуждающий женский голос.

Лису и её мужа силой растащили в разные стороны.

Бить молодую женщину не стали – её только крепко держали за руки. А в толпе, той, что утянула за собой высокого светловолосого офицера, завязалась драка.

Лису словно кипятком ошпарило: «Это же её

он пришёл выручать! И теперь за это его бьют… И всё – из-за неё! Это она, не сдержавшись при виде родного человека, поддалась накопившимся страхам и бросилась навстречу. Чтобы спас, укрыл, защитил от этого страшного, необъяснимого в своей внезапности горя, вонзившего в город свой безумный стальной коготь… А потом – её вина – целовались… Но ведь целовались-то от счастья! От радости, что нашлись, что не потерялись в этом хаосе. Что снова вместе, и оттого что ей уже больше не страшно…»

Только что блеснувший лучик надежды на возвращение хоть какого-то кусочка прежней счастливой жизни оборачивался прямо на её глазах ещё большей трагедией. Лиса и без того потеряла за прошедший год очень многое и просто не могла допустить новой потери. Лиса пронзительно завизжала и с такой силой рванулась из вцепившихся в неё рук, что на ней затрещала одежда. Удерживать рассвирепевшую женщину никто не решился, а она, отчаянно толкаясь, ворвалась в толпу, где разбирались с её мужем, добралась до руководившего ходом избиения парня, схватила за грудки и как безумная стала трясти его и орать прямо в лицо:

– Это мой муж, понял ты? Мой муж!!! Отпусти его сейчас же!!! Отпусти, гадина такая! Убью! Убью!!!.. – и в отчаянии стала колотить того, куда придётся.