Лишь бы жить

Моей бабушке было 4 года, когда началась война. И жила она со своей бабушкой и младшим братом в украинской деревне. Рассказывать про войну для нее означает рассказывать про свое детство — и она рассказывает. Рассказывает, как пришли немцы. Дедушку ее расстреляли сразу же как политработника — вывели из деревни буквально на пару шагов и выстрелили в спину. Отца взяли в плен и продержали до конца 44-го, после освобождения его отправили на подготовку, и на войну он то ли уже не попал, то ли попал под самый конец. Дядя был в армии и сразу пошел на войну — вернулся контуженный и не в себе, много пил, не поехал в Москву к жене, потому что считал, что не нужен он ей такой. И сколько она ни приезжала, ни звала, ни плакала — не вернулся. Много позже встретил женщину и стал жить с нею в Херсоне. Там и умер.

Рассказывала, как бабушка во время бомбежек прятала ее в печку и сама туда голову и плечи засовывала — что входило. А как-то раз в дом в такой момент зашел немец и чуть не лопнул со смеху. Мол, голову спрятала, а в попу стреляйте. И еще рассказывала, как мама почти в самом конце войны прорвалась к ним из Москвы наполовину поездом, наполовину пешком, под пулями. И как странно было называть мамой эту ставшую за военные годы чужой женщину, которой не было рядом все это время. А рядом был самый родной и близкий на свете человек, с которым вместе она пережила все ужасы войны, — ее бабушка.

Ганна

***

Моя соседка была фронтовым шофером, она 1924 года, скоро будет 91-й день рождения отмечать. Так она только недавно начала кое-что рассказывать о войне, да и то, в основном, какие-то смешные моменты — как ее подруга Маша пришла в авиационный полк со швейной машинкой, да так потом всю войну с этой машинкой и прошла.

Людмила Ваганова

***

Мой дедушка, Дубченко Иван Яковлевич, воевал на Воронежском фронте. Был пехотинец, войну окончил рядовым. О войне рассказывал мало. Говорил, что очень хотел домой, где его ждали жена и четверо детей.

Другой дедушка, Трапенок Григорий Акимович, и бабушка, Трапенок Меланья Лаврентьевна, всю войну были партизанами. Дедушка был командиром партизанского отряда, награжден орденом Красной звезды (партизанили в белорусских лесах, р-н Березино). Сохранилось немного воспоминаний, которые знал мой отец. Вообще люди, прошедшие войну, мало об этом рассказывали, потому что было тяжело об этом вспоминать. Помню, что дедушка вроде как и хотел нам рассказать о войне, но у него на глазах всегда появлялись слезы — поэтому мы знаем совсем немного.

Ковалева (Трапенок) Инна

***

Про войну, которую прошел всю — до Берлина, — мой дед, Илья Соломонович Пал, рассказывал не часто — и только хорошее <…>. Например, в 1944 году замполит вызвал деда и объявил: «Вам телеграмма! Не знаю, правда, радоваться вам, или плакать… У вас родился сын!» И осторожно посмотрел на деда. Тот, окрыленный чудесной новостью, удивился: «Почему же плакать???» Замявшись, замполит отвечал: «Понимаете ли, я просмотрел все ваше дело. Последние три года вы непрерывно находились на фронте…» Дедушка рассмеялся. Дело в том, что за 9 месяцев до этого его после ранения отправили в госпиталь в Орехово-Зуево. По счастливой случайности главврач больницы лично знала бабушку и вызвала ее из города. Так и получилось, что они смогли встретиться. Ну и еще одной пикантной подробностью истории рождения Вити являлось то, что госпиталь находился в здании Дома культуры, а кровать деда стояла непосредственно на сцене с кумачовым занавесом. Позже в семье шутили, что, наверное, именно поэтому Витя, когда вырос, пошел работать в театр.

Катя Пал

***

Когда бабушка Анна с семьей возвращалась домой на Украину, в ожидании поезда их пустили переночевать в землянку. Бабушка рассказывает, что им очень повезло, их пожалели добрые люди, т. к. на руках у моей прабабки был младенец. Землянка представляла собой яму в земле с крышей, внутри с жителями также находилась корова, которая выступала в качестве отопления. Чтобы все поместились, ночевали сидя. Последние ее детские воспоминания о Сталинграде перед отправлением домой — это кровавое озеро (красное от крови) и вороны, кружащие над ним. Когда семья вернулась на Украину, прадедушка попал в больницу (воспаление легких, которое заработал в степи). Ему в больнице давали сахар-рафинад, который прадед тайком передавал своим маленьким детям. Однажды бабушка с ее младшими братом и сестрой пришли его навестить, прадед выдал им свои запасы сахара, дети с радостью их схватили и сразу же убежали. Кто-то из младших обернулся и увидел отца, смотрящего на них через окно со слезами на глазах. Всю дорогу домой они шли понурые и плакали. Вскоре прадедушка умер.

Marina Hoyle

***