Лисья тень

— Но почему?

— Потому что призывать богов могут лишь те, кто чист душой и телом, — ответил Тацуми. Он перевел взгляд на свою раскрытую ладонь, и взгляд его резко омрачился. — Даже пройди я тысячу обрядов очищения, моя душа так запятнана, что мне нет никакого прощения. Ками ни за что не захотят иметь со мной дело.

— Ох, — вздохнула я, думая о том, как это, наверное, печально — когда тебя не слышат боги. — Тогда скажи мне, — предложила я.

Он нахмурился и посмотрел на меня, явно не понимая, к чему я клоню. Я заглянула ему в глаза и улыбнулась.

— Скажи, чего ты хочешь, Тацуми, — уточнила я. — Если бы ты мог помолиться о чем угодно, прямо сейчас — о чем бы ты попросил? Я помолюсь ками за тебя.

— Юмеко… — Его взгляд смягчился. На мгновение в холодных, мрачных и пустых, как зеркало, глазах мелькнула уязвимость, и у меня внутри все сжалось.

— Прошу прощения.

Мы обернулись на голос, и мягкое выражение тут же испарилось с лица Тацуми — казалось, он резко захлопнул дверцу к себе в душу. Я перевела взгляд на двор и увидела, что мы больше не одни.

В нескольких ярдах от нас стояла юная девушка с метлой в руках и строго смотрела на нас. По виду она была на год-другой старше меня. На ней были традиционные красные штаны хакама и безупречная белая рубашка хаори — такие часто носили мико, служительницы святилищ. Ее прямые и длинные — даже длиннее, чем у меня! — черные волосы были собраны в хвост и перевязаны простой красной лентой, а в темных глазах сияло неодобрение.

— Извините, но святилище закрыто до утра, — объявила она и перевела взгляд на Дайсукэ и Окамэ, которые спускались по лестнице, направляясь к нам. — Мы открыты для посетителей до заката. Если хотите помолиться или попросить ками о чем-то, пожалуйста, приходите… завтра.

Увидев меня, она резко замолчала. Когда наши взгляды встретились, у меня внутри все сжалось, и на миг мне показалось, что она видит мою истинную сущность. Видит, кто я такая на самом деле. Сердце в груди бешено заколотилось, и я задержала дыхание, гадая, что сейчас будет, не закричит ли служительница: «Кицунэ!», не выдаст ли меня с потрохами.

— Прошу нас извинить, — проговорил Дайсукэ, выступив вперед. Мико отвела взгляд от меня и посмотрела на приближающегося аристократа, который с улыбкой обратился к ней, спустившись со ступеней. — Мы вовсе не хотели вторгаться без разрешения и мешать вам! — пояснил Дайсукэ, а я все стояла на месте, не смея пошевелиться и с тревогой ожидая, что же предпримет служительница. — Мы ищем главного священника. Не подскажете, где его можно найти?

— А кто именно его ищет?

Я судорожно вздохнула.

— Я, — призналась я, сделав шаг вперед. Мико спокойно и оценивающе посмотрела на меня, но обошлось без тыканий пальцем и громких криков «Демон-лисица!», так что я понадеялась, что ошиблась. — Я из храма Тихих Ветров, — продолжила я, заметив, что выражение ее лица никак не изменилось, — и проделала долгий путь, чтобы попасть сюда. Мне нужно поговорить со священником, это невероятно важно. Пожалуйста, скажите, где его искать?

Она еще на мгновение задержала на мне взгляд и отвернулась.

— За мной, — коротко приказала она и пошла через двор. Мы все поспешили за ней, а она повела нас вокруг святилища, к ряду домиков попроще и поменьше. У ступенек, ведущих на веранду, окружавшую первый домик, она повернулась, и мы тоже резко остановились. Девушка указала на меня пальцем и произнесла:

— Ты. Иди за мной. Одна. Остальные пускай ждут здесь. — Она оглядела моих спутников, словно ожидая протеста, и нахмурилась. — Главный священник сейчас очень занят. Не хочу, чтобы он тревожился из-за толпы посетителей, разгуливающих по нашим землям. Я сопровожу девушку к учителю Дзиро, а вы располагайтесь, пожалуйста, здесь, и дожидайтесь нашего возвращения.

— Ох. — Я оглядела своих спутников, гадая, что у них сейчас на уме. Окамэ пожал плечами, Дайсукэ указал на ступеньки, давая понять, что я должна пойти за мико. Я посмотрела на Тацуми, и он едва заметно кивнул. Наверное, решил, что миниатюрная служительница святилища не представляет собой угрозы, а может, ему вообще было все равно. — Хорошо.

Я поднялась за ней по ступенькам, прошла по деревянной веранде, мимо комнат, из-за дверей которых слышался гул голосов. Когда мы дошли до конца веранды, мико распахнула одну из дверей и жестом пригласила меня войти. Я послушно шагнула в крошечную, почти пустую комнатку с татами на полу, низким столиком и одиноким цветком в алькове. Главного священника нигде не было видно.

Дверь захлопнулась с громким щелчком. Я резко повернулась и увидела, что мико достала из хаори полоску белой бумаги и прижала ее к дверному косяку. На бумаге яркими черными чернилами было выведено слово «барьер» на кандзи.