Любовь без поцелуев (СИ)

Да нихуя ему, конечно, не было. И он это знал, и я знал, что он знал. И мне от этих знаний так весело было, аж тошнило.

И ещё – страшно было, почему-то, но так, как когда соберёшься солнышко делать на качеле и не знаешь – удержишься ты или улетишь нафиг, или вообще качеля сломается, боишься и всё равно раскачиваешься. Потому что хочется выше и выше, хочется победить гравитацию хоть на секунду.

Десять дней.

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== 28. А потом он уехал – 3 ч. ======

– Комнин!

– Чего тебе, убогая? – Люська-блядь, только её мне не хватает для полного счастья.

– Слышь, мы дискотеку хотим…

Ну да, чтоб разрешили дискотеку, нужна совместная просьба нескольких старшеклассников, которые пообещают присмотреть за порядком. Довольно хуёвое удовольствие – эта дискотека – и порядком загадочное, на мой взгляд. Сначала в актовом зале разгребают ряды откидных стульев, чтоб очистить пятачок перед сценой. Потом на этот пятачок набиваются перемазанные косметикой девки класса так с седьмого, а пацаны располагаются по кругу. Девки дрыгаются, пацаны пялятся. На медляк выходят к ним и топчутся рядом друг с другом. Иногда у кого-нибудь в голове перемыкает и он пытается показать брейк-данс. Обязательно кто-нибудь кого-нибудь роняет, кто-нибудь кого-нибудь бьёт в морду, девки цапаются и потом выходят толпой в коридор выяснять, кто из них шлюха, и кто про кого что не таким тоном сказал. Потом всё заканчивается и стулья надо расставлять обратно.

– Ну, Комнин, ну, не будь ты таким козлом! Мы тебе коктейля дадим!

– Да мне блевать хочется от вашего коктейля… Сколько?

– Две банки!

– Четыре!

– Ты чё?

– Через плечо! Или четыре, или нахуй строем. Мне ваша дискотека вообще до одного места!

В конце концов, она согласилась на четыре банки. Я этот коктейль видел в гробу в белых тапках – газировка со вкусом синтетического апельсина, но, главное, принцип!

– Дискотека у Децла дома… А ты не танцуешь? – почему-то заинтересовался этой идеей Макс.

– Нет. Не танцую и не пою.

– А я танцую… И считается, что хорошо танцую. Вообще, ты какой-то неправильный гомосексуалист.

– Ещё раз назовёшь меня гомосексуалистом – получишь по морде.

– А если ты ещё раз скажешь, что ты натурал, я с тобой в душ больше не пойду. У меня тоже, знаешь ли, гордость есть. Мать моя, из каких доисторических клубов эта светомузыка? Я такое только в фильмах про перестройку видел!

– Вот, видимо, оттуда…

На дискотеки всегда Вовчик с удовольствием ходит. Танцевать он, само собой, не танцует, но девок тискает. Игорь приходит и стоит всегда с несчастным видом, как будто ему там кто-то деньги должен был и не отдал. Танкист заваливается, пытается там иногда что-то изобразить. Иногда приходит Рэй. Он умеет танцевать, но обычно сидит – меняет кассеты, смотрит, чтоб нигде ничего не отходило, не шумело, потому что аппаратура у нас дерьмовая. Банни не ходит: «Дискотеки – для шлюх». Ну, её послушать, так краситься – для шлюх, серьги – для шлюх, юбки, каблуки… Хотя, хрен знает. Мне обязательно нужно быть в самом начале и в конце. Ну, и так, иногда посматривать, чтоб там без всякого.

– Ну, как я смотрюсь?

Макс вырядился опять в какие-то особенные джинсы, как будто краской заляпанные и драные, но, ясен хер, дорогущие. И в фиолетовую толстовку с вырезом треугольным. Ремень с заклёпками, цепочками и здоровенной бляхой в виде листка «ганжи» (таким по жопе получить, наверное, невесело) и кулон – в виде армейского жетона со знаком доллара и евро – на шею. Он охрененно был во всём этом красив, вещи сидели на нём, как влитые. Ему шло. Он не был похож на бабу или как я всегда представлял себе разодетых гомиков. Он был красив, в дорогой яркой одежде, с этим ремнём, кулоном. Он был охрененно красив сейчас, из другого мира, из другой жизни.

– Ну и пидорские шмотки… И нахрена тебе столько всего? Это уже какие джинсы по счёту?

– А что в этом плохого? Меня уже тошнит от этих синих рубашек… Я всю жизнь буду ненавидеть это сочетание – чёрные брюки и синяя рубашка, у меня на них аллергия начнётся. Ты бы хоть футболку надел какую!