Любовь без поцелуев (СИ)

– Незабываемая обстановка сельской дискотеки! – Макс как сам с собой говорил. – О Господи, вернусь домой, в первые же выходные завалюсь в «Сумерки человечества», вот где тусня, вот, где музон, вот, где съём! Что это там у тебя?

– Держи вот, не облейся!

– Фу, гадость! – Макс, всё-таки, пролил немного на свои джинсы, но у них и без того был вид, как будто ими вся бригада во время ремонта пользовалась. – Ещё две недели и у меня был бы гастрит…

Он улыбался, на лице остались отпечатки от коктейля. Я чувствовал, как все пялятся на нас. От того, что мы тут сидим такие – такой я и такой он.

– Пошли уже!

– Чего? Я, может, ещё не натанцевался! Я, может… А, пошли, – он вдруг скривился, с пятнами от коктейля на лице рожа получилась забойная, – достало, пялятся, блин… Куда пойдём?

– Есть тут место одно.

Место было. Там, где наш заколоченный пожарный вход, в коридоре был лестничный пролёт какой-то обгрызенный, который заканчивался комнатушкой. Нахуя она там – непонятно, вроде, раньше из неё можно было выйти и по фасаду спуститься на задний двор и ещё куда-то пройти, но во время очередного ремонта всё перестроили, входы-выходы позаколачивали и кирпичами заложили. Тут тоже заколочено было, но замок расковыряли, в одном месте кончиком ножа подцепить, а потом дверь приподнять, на себя потянуть – и заходи, кто хочешь.

Тут и патрон был, выключатель, правда, сломан, просто лампочку в патроне подкручиваешь и получается свет. И музыку было слышно. И парта была, чтоб посидеть, и пара сломанных стульев, чтоб ноги поставить. Куча бумаги, старые ватманы, украшения для сцены, тараканами объеденные и засранные, облезлый отрез бархата – кусок занавеса. Музыку, кстати, хорошо слышно, и, если орать начнут и драться, легко сорваться сразу.

– Дааа, вернусь домой и сначала в ванную, флакон шведской соли туда бухну, масла чайного и буду лежать час, наверное, пить ананасовый сок… А потом – спать. А потом пойду на кухню голый, босиком, по тёплому полу, это такой кайф… Сожру весь холодильник! А потом за комп. А потом пойду гулять, уже, наверное, везде к Новому году готовятся, скидки, распродажи, всё украсили шариками и гирляндами… Надо будет что-нибудь креативное с волосами придумать…

– Не надо.

– Надо! На Новый год мы со Спиритом рванём в Европу, не хочу быть похожим на гражданина «совка».

– Кого? – я тоже открыл коктейль. Единственный несладкий… Люська-сучка, могла бы таких несколько заказать, дура тупая!

– Ну, советского гражданина, «руссо туристо, облико морале»… Я вообще уеду и, наверное, фамилию сменю на что-нибудь более такое космополитичное. Вот и Спирит – тоже хочет взять материнскую фамилию.

– Нормальная у тебя фамилия, – какой гадкий привкус.

– А зачем иностранцев смущать? На русских до сих пор так смотрят, как будто ждут, что они сейчас или балалайку, или автомат Калашникова из кармана достанут и на медведе поскачут. Впрочем, чему удивляться: что такое русские за границей на отдыхе, ты себе не представляешь! Даже мой отец, а про других я вообще молчу! Ну его, нафиг это всё, – Макс подхватил ногами стул с отломанной спинкой и, напрягаясь, начал поднимать его. Я придержал парту. – В России ещё лет десять нельзя будет нормально жить…

– А через десять лет что будет?

– Ну, через десять, – Макс задрал ноги, продетые в стул под прямым углом к телу, – через десять лет тут уже не будет такой тупости. На улицах перестанут кидаться на тебя, если у тебя длинные волосы или крашеные, или ты одет во что-нибудь яркое… Везде будут камеры, жить безопасней. У всех будут компьютеры, а значит, люди всегда смогут узнавать любую информацию и перестанут быть таким дикими. Ну... Уйдёт в прошлое этот культ зоны, все эти понятия дурацкие. Ну там, не знаю… Нормальным будет ходить к психологам, психотерапевтам, а не к целителям всяким или в церковь. Попса перерастет советскую эстраду…

– А космические корабли будут бороздить Большой театр.

– Нет, я серьёзно! Мир меняется – и очень быстро. Через десять лет люди станут спокойнее, добрее, будут улыбаться на улицах…

– Как дебилы.

– Да ну тебя… И президентом у нас будет не коммунист.

– Так у нас, вроде, и так не коммунист, в смысле… Или я чего-то пропустил? – я попытался вспомнить современную историю, но алкогольная газировка не способствовала. – У нас же, вроде, нет коммунистов теперь? КПСС или как там, она же, вроде, запрещена? Мы ведь не пионеры или как их там – блядские комсомольцы?

– Я имею в виду, – Макс опустил стул, – бывший партийный чиновник. Президент наш кто?

– Мудак?

– Сам ты мудак! Наш президент, если ты забыл, бывший работник КГБ!

– Блядь, да мне похуй на нашего президента! Какая разница, кто президент? Я его в жизни не видел и вряд ли когда-нибудь увижу, и ты тоже.

– Да, блин, не знаю, я как выпью, так меня тянет о судьбах родины потрепаться… Или о том, какая херня наша попса… Хотя эта песня мне нравится, только я никому не говорю, – он вдруг положил голову мне на плечо, – а то мои приятели смеяться будут.

«Свет далеких планет нас не манит по ночам,

Он может нам только сниться.

Зачем? Мы встретим рассвет опять в неоновых лучах,