Любовь и бессмертие

– Не торопись… ты… ты великоват без практики.

Стон наслаждения мы выдохнули одновременно. Поток огня, вначале слабый, пресекающийся ручеёк, с каждой конвульсией наших, истосковавшихся друг по другу тел, рос, пока не превратился в огненную лаву.

– Девочка… забыл… как… сладко с тобой…

– Лида, я забыл, как податливо твоё тело, – продолжал он выговаривать горечь разлуки, – я забыл шелковистость твоей кожи. Лидка, я забыл вкус твоего ротика. Зачем? Зачем мы выбросили восемь лет нашей жизни?

– Серёжа, жизнь мы не выбрасывали, на восемь лет мы утратили физические отношения. Всё это время мы были родителями, уважающими друг друга.

– Ты не жалеешь?

Я пожала плечами и поцеловала руку, ласкающую мою шею.

– Я тосковала, Серёжа. Безумно тосковала по твоим рукам, по ветерку твоего дыхания на моём лице, по стуку твоего сердца.

– Ты… была с кем-то? – спросил он и затаил дыхание, рука перестала ласкать и тоже замерла в ожидании.

– Я не блудлива, Серёжа.

Его рука вновь отправилась по своему маршруту.

– Я хочу только одного мужчину – тебя.

Я сидела у него на коленях, в его объятиях и смотрела на саму себя – счастливую, смеющуюся, в лёгком сарафане, с распущенными по плечам волосами. «Даже и не вспомню, где это я? Такое безграничное счастье в глазах… какое, видимо, мне уже не грозит». Я отвела взгляд от фотографии на стене, оттолкнулась от груди Сергея и подняла руки, ощупывая волосы.

– Мне пора идти.

Его рука скользнула от шеи вниз и, снизу охватив окружье, слегка взвесила грудь.

– Надеюсь, причёску переделывать не придётся? У тебя есть зеркало?

Он кивнул на боковую дверь.

– Там, в душевой.

Перекинув ноги через его колени, я на носочках побежала к двери, услышала хриплое: «Подожди», и не остановилась. Он настиг, обхватил со спины руками и, уткнувшись лицом в макушку, зашептал:

– Подожди… надышусь… запах… единственное, что у меня было. Я воровал его каждое утро… после скачки ты спрыгивала с Ярого, я вдыхал его, смешанный с запахами коня и ветра… ммм… желанный… сладостный…

В спину молотом билось его сердце. Он прижал мои бёдра к себе, я ощутила его возбуждение. Колени ослабли, и я забыла, что тороплюсь…

Паша сидел на первом этаже в кресле у лифта. Увидев меня, поднялся с недовольным бурчанием:

– Я уж стал сомневаться, не пропустил ли я тебя. Думаю, уснул незаметно Пашка, а Маленькая и ушла. – Он умолк, разглядывая моё лицо. Задумчиво произнёс: – Светишься вся. Помирились, что ли? – Тут его привлёк запах, исходивший от меня, Паша нахмурился, потянул воздух носом и спросил: – Маленькая, ты, вообще, где была?

Я засмеялась и устремилась к выходу из здания.

– В Шуркином доме.

– Где?

– Там всё в дыму, Паша, – замогильным голосом произнесла я и повела руками перед собой, – все норовят задом встретить, а скажешь: «Избушка, повернись ко мне передом», и опля, две головы из двери торчат, а одна хрипит: «Это она, я её видел!» А потом по указке второй головы, ты попадаешь к Богу своему и как ты ни понимаешь, что тебе нельзя, опять надругаются, там может быть только много, не одна ты, а нет у тебя сил на сопротивление – кончились, от одного только взгляда растаяли.

По мере того, как я говорила, Паша хмурился всё больше и, едва я умолкла, с тревогой спросил:

– Маленькая, с тобой всё в порядке?

– Нет, Паша! Я счастлива, и мне паршиво. Так паршиво, Паша! Но я справлюсь, милый.

Мотор машины уже работал. Я села в салон и обратилась к водителю:

– Володя, встреча через полчаса, опаздывать я не могу.

– Понял.

Я откинулась на спинку кресла и уставилась в окно. «Забыл… забыл и вкус, и как хорошо было… Как была одной из многих, такой и осталась».

После быстрого и ещё более страстного секса, чем в первый раз, я сразу же бросилась одеваться. Поглядывая на мою суету, Серёжа предложил:

– Поехали домой, Девочка.

– У меня встреча, Серёжа.

Я села на диван надеть сапоги, и он сделал ещё одну попытку:

– Вернись ко мне, Маленькая.

Я промолчала и поцокала в душевую к зеркалу, мысленно проклиная наглый звук каблуков, да и сами сапоги. Пока поправляла причёску, Сергей стоял в дверях, опираясь рукой о косяк, и наблюдал за мной.

– Ты стала ещё красивее, – произнёс он.

– Благодарю, Серёжа. – Взглянув на своё отражение в последний раз, я направилась к двери.

Он не посторонился и спросил:

– Что не так, Лида?

– Секс потрясающий, Серёжа. Спасибо. – Я поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку.

Он не шелохнулся.

– Серёжа, мне надо идти.

– Ты не ответила.

– Многое не так, Серёжа! Вот это не так, ты не позволяешь мне пройти.

Он посторонился, и я поблагодарила:

– Спасибо.

Прошла в кабинет, надела пальто, взяла сумку в руки. Не дойдя до выхода, остановилась и взглянула на него. Он стоял, опираясь на косяк рукой, теперь уже в проёме двери, ведущей из комнаты отдыха в кабинет.

– Серёжа, – я опустила глаза, – двери спальни по-прежнему для тебя закрыты. – И, взглянув ему в лицо, твёрдо повторила: – В спальню я тебя не приглашаю.

Открывая дверь в приёмную, я услышала глухой удар и, последовавший за ним, рёв:

– Света!