Любовь и бессмертие

– Он что, хотел «купить» меня? Это глупо. Все суммы проходят через счета, это легко проверить.

Сергей покачал головой, и взгляд его блеснул холодом.

– Думаю, всё проще и паскуднее. Ты за одним столом с пьяным мужиком, с бокалом напитка в руке, смеёшься, он обнимает, близко приближается к лицу, кто-то невидимый снимает. Мишка, думаю, узнал о нашем разладе и использовал первого попавшегося под руку мужика, скорее всего, тот и знать не знает, кто ты.

Я тупо про себя согласилась: «Верно, не знает. Мужик мне шубку предлагал».

Сергей положил приборы, вероятно, готовясь к серьёзному разговору, и откинулся спиной на спинку стула.

– Лида, Павел даже не счёл нужным поинтересоваться, кто твой визави.

Я молча вернулась к еде.

Вопрос безопасности стал горячей темой уже давно. Сергей к нему неизменно возвращается, я неизменно отказываюсь от обсуждения. Столь же давно он поставил вопрос о замене Павла на профессионала. Я категорично заявила, что никого другого не потерплю, а Павел при моей скромной деятельности самое то, к тому же, родной человек рядом, и на том стою. Больше всего Сергея беспокоит моя возросшая публичность.

– Павел превратно понимает суть своей деятельности – вместо того, чтобы работать над внешней угрозой, он оберегает тебя от меня. Контроль за твоими передвижениями, Павел считает проявлением ревности с моей стороны.

Я равнодушно жевала пирог с грибами – грибочки, предварительно обжаренные в сливочном масле с лучком, плавали внутри пирожка в ароматном соке. Вкусно, но удовольствие от еды пропало. Откусив следующий кусок, я капнула соком на платье. Сок сразу впитался в ткань, я потёрла пятнышко пальцем и подумала: «Вот и выброшу! И сапоги чечёточные заодно!», и спросила:

– Ты следишь за мной?

– Это необходимость, Лида.

– Мобильник отслеживаешь?

Он не ответил. Вздохнув, я положила недоеденный кусок пирога на тарелку и попросила:

– Не трогай Павла, Серёжа. Он, Стефан, Андрэ, Маша с Василичем – первые члены нашей семьи. Я и Эльзу хочу вернуть домой. Что она одна в этой своей Германии? Давида нет.

– Я звонил на днях. Отшучивается, говорит, что пора в дом престарелых документы оформлять. А Павла я…

Я поморщилась.

– Не надо, Серёжа. Я домой вернусь. Команда в Фонде подобралась профессиональная, люди всё исключительно ответственные и в контроле не нуждаются. Выделю один рабочий день на офис – утро понедельника и вторую половину дня четверга. Андрэ, вижу, хандрит. Как Сашка в школу пошла, он резко сдал.

Неожиданность моего заявления заставила Сергея закрыть тему безопасности, и он вернулся к еде. Взяв кусок пирога, спросил:

– Пирог вкусный?

– Очень!

– А ты почему не ешь?

Я пожала плечом.

– Сыта.

Он надкусил пирог, пожевал и дал волю эмоциям – заискрился глазами.

– Я рад, Лидка! Очень! Даже не знаю, как реагировать! Хочешь, танец на руках спляшу?

Я рассмеялась и отрицательно покачала головой.

– Не только графу, всем в доме радостнее станет! И детям с мамой будет лучше! Ванькой займёшься!

Вскоре нам принесли десерт и чай, девушка-официант, по-прежнему пряча за ресницами глаза, протянула мне глянцевый журнал и спросила:

– Можно автограф?

Удивившись просьбе, я взглянула на журнал, на девушку.

– Я? Вы уверенны?

Она кивнула и подала авторучку. Я взяла журнал, не зная где расписываться, открыла титульный лист. Девушка наклонилась и подсказала:

– Вот тут, я заложила салфеткой.

Она сама раскрыла журнал на нужной странице. На меня смотрела я, с улыбкой на всю страницу, в мужской шляпе набекрень, озорно подмигивающая глазом. Я пролистнула страницу, на другой стороне опять я – прямая противоположность первой, с ярким макияжем и гладко зачёсанными назад волосами, спокойно и серьёзно смотревшая прямо в камеру. Я пролистнула назад и спросила:

– Как вас зовут?

– Василиса.

В верхнем правом углу страницы я написала: «Василисе на память о встрече», и расписалась. Девушка поблагодарила и заявила:

– А вы в жизни ещё красивее. – Забирая журнал, ещё раз поблагодарила: – Спасибо.

– И вам спасибо.

Официанты ушли, а я в ожидании шторма робко взглянула на Серёжу. Он лукаво улыбался.

– Пользуешься популярностью? – спросил с усмешкой. – Уже и на улице узнают!

– На улице, к счастью, не узнают.

– Приятно?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Не поняла ещё. Неожиданно.

– Лида, твоя популярность может обернуться большой проблемой.

Я кивнула и буркнула:

– Знаю.

Поскольку шторм не случился, ко мне вернулся аппетит, и я вонзила ложку в шарик мороженого. Мой любимый сливочный пломбир был смешан с кусочками чёрного шоколада и грецкого ореха.

– Ммм, – замычала я от удовольствия, – Серёжка, я тебя люблю!

Он молчал и ласково улыбался, глядя, как я расправляюсь с десертом.

– Договаривать в машине будем? – поинтересовалась я, отодвинув пустую креманку. – Я имею в виду твои контраргументы.

Он покачал головой.

– Приглашаю тебя на свидание, там и договорим. – И вспомнил: – Подожди! Раз ты решила оставить офис, то завтра ты свободна? Я приглашаю тебя побродить по Москве, как бродили раньше, помнишь?

Его взгляд просил, умолял о согласии. Я растерялась.