Любовь и бессмертие

– Обо мне. К презервативу в твоём кармане – я отношусь, как к нормальному явлению. Сейчас мне всё равно, есть у тебя женщины или нет. – Я замолчала, поморщилась, стукнула себя кулаком по коленке и, опустив голову, еле слышно прошептала: – Нет! Я вру… – преодолев жалость к себе, я вернулась к монотонному изложению, – мне не всё равно. Мне больно думать о тебе в связи с другими женщинами, но это не ад, это рана, которую можно заткнуть пластырем: «Ты не с ним, он здоровый мужчина, ему нужен секс». Если я вернусь к тебе, пластырь станет бесполезен, потому что «Он мне изменяет» – мой ад! Каждодневное знание, что ты с кем-то, быстро сделает из меня фурию, уничтожающую самое ценное, что есть между нами – наше уважительное отношение друг к другу. Серёжа, я ценю наше прошлое. Я безмерно благодарна тебе. Я люблю тебя. И я очень, очень тоскую. Я хочу обмануться. Сегодня я утонула в твоём взгляде, который вновь посулил мне счастье. Я вновь поддалась его очарованию. Прости, что не устояла. – Я передохнула. Набрала воздуха в грудь и на одном дыхании закончила: – О доверии. В основе любого союза – делового или любовного, лежит доверие. Доверие возникает в начале отношений, как дар, без каких-либо усилий с нашей стороны. Пока не нарушишь. Потом не обессудь, доверие ресурс не возобновляемый, конечный.

Опечаленная своими же словами, я развела руками и, взглянув ему в глаза, увидела весёлый хоровод искорок на радужке.

– Серёжа, не смейся…

Но он засмеялся, перебивая меня:

– Маленькая, мы нарушаем законы мироздания, нарушим и эту маленькую истину. Лида, я понял. Теперь я тебя понял. У меня есть контраргументы по каждому пункту твоих умозаключений, но это подождёт. Два часа прошли. Сделаем перерыв и, наконец, поедим.

Он пошёл к двери и нажал на кнопку. Вернулся к дивану и, опершись руками на его спинку, наклонился ко мне.

– Маленькая, я не отпущу тебя. Я придумаю форму отношений, в которых не будет индивидуального ада для тебя и не будет ада для меня, у нас будет совместный ад, но жить мы станем в раю.

Я рассмеялась сквозь слёзы.

– Ну что ты говоришь? Вот как тебе сопротивляться?

Он наклонился ниже и, коснувшись губами моих губ, прошептал:

– Не надо мне сопротивляться.

Губы его были нежны, язык ласков. Отдаваясь поцелую, я застонала. Он выпрямился, потянув меня за собой. Мы целовались, пока не раздался стук в дверь.

Оставив меня на диване, Сергей пошёл к двери и открыл её. В помещение вошли один за другим, двое юношей с разносами в руках. Оба поздоровались одинаковыми фразами: «Здравствуйте. Добрый вечер», но вразнобой, голос одного из них оказался тонким, девчоночьим. Внешне девушку отличали только ямочки на щеках, да быстрые, стреляющие из-под ресниц, любопытные глаза. Всё остальное – фигура, одежда, причёска, точь-в-точь, как у напарника. Официанты расставили на столе наш ужин, пожелали приятного аппетита и выскользнули за дверь. Выходя, девушка ещё раз окинула меня блестящими глазами.

Я подошла к столу и подивилась выбору блюд:

– В этом ресторане узнают о вкусовых пристрастиях клиента по внешнему виду? Или у них есть кулинарное досье на каждого жителя города?

– Садись. – Сергей отодвинул для меня стул. – Я ещё из офиса сделал заказ, надеюсь, тебе понравится.

– Когда же ты успел? И меня настиг в ресторане, я ведь не говорила, где у меня встреча, и заказ заранее сделал, будто знал, что встреча моя не заладится.

– Я решил, что нам надо поговорить.

Усадив меня, Сергей направился на своё место.

– Знаешь, Серёжа, ты рассовал такое количество шпионов вокруг меня, что иногда мне кажется, они и мысли мои слышат. – Я придвинула к себе блюдо с куском чего-то золотистого в центре тарелки и маленьким стожком кудрявой петрушки над ним. – Это курица?

– Кролик. – Сергей усмехнулся. – Шпионов на тебя не напасёшься, не успеешь внедрить, как ты тотчас перевербуешь бедолагу. Я сделал три звонка, прежде чем узнал, что встречаешься ты с Мишкой.

Я с брезгливостью вспомнила кусочек петрушки на зубе Рудика, подумала: «Хватит с меня на сегодня петрушки», – и переложила зелень на сервировочную тарелку.

– Кто тот смельчак, что посмел не подчиниться тебе, и кто тот недостойный, что сдал меня? – спросила я и положила в рот кусочек нежнейшей крольчатины, фаршированной маслинами и благоухающей тонким, едва уловимым, горьковатым ароматом тимьяна. – Ммм, как вкусно! Серёжа, чудесный выбор, спасибо! И почему так пренебрежительно – «Мишка», о вполне респектабельном бизнесмене?

Паузы за столом были длинными, Сергей ел с той же скоростью, что и я – голодный, он довольно быстро расправлялся с большим куском баранины, запечённым на вертеле. Мясо сочилось соком и манило коричневато-красной корочкой.

– Сей респектабельный господин давно уже навязывается в партнёры. В моё отсутствие он и на Макса выходил. Савелий накопал на Мишку нелестное досье, и Макс умело ушёл от контакта.

– А я-то ему зачем?

– Компромат, думаю.

У меня пропал аппетит, Сергей спокойно продолжал есть, почувствовав, что пауза затянулась, поднял на меня глаза.

– Что ты?