Любовь и бессмертие

– Мы пойдём в оранжерею. Заведём тебе личную грядку, и ты сам будешь выращивать растения.

– Зачем, Лида?

– За тем, чтобы уметь это делать, за тем, чтобы вырасти умелым человеком.

– А мама умелый человек?

– Конечно!

– И Максим?

– И Максим.

– Лида, мой папа Эдвард?

Вот так, без всякого перехода. Я охнула, упала перед ним на коленки и прижала к себе.

– Что ты, Ванька? Почему ты решил?

– Эдвард говорит на меня сынок. И на руки всё время берёт, а ещё целует.

Я заглянула в глаза мальчика. Взгляд его серых глаз был серьёзен и безмятежен.

– Нет, Ваня, Эдвард тебе не отец. Ваня, это серьёзный и длинный разговор. Мы поговорим после, хорошо?

Он кивнул и, отвернувшись от меня, крикнул:

– Деда, вот Лида! Я её привёл…

– Серёжа, ты, правда, способен лишить Катьку материнства? – спросила я, подняв к нему голову.

Падая сверху, лунный свет освещал выпуклости его лица, но глазницы под нахмуренными бровями оставались озерцами тайны.

– Нажаловалась?

– Поверила и испугалась.

– Не знаю, Лида! Когда говорил, думал, что это единственный выход для Ивана.

Я покачала головой.

– Для Вани это беда. Ваня любит Катю.

– Знаю. Расскажи, что ты Ивану сказала про отца?

– Не я. Катя рассказала. Она с нами в оранжерею пошла, сама и в земле с Ваней возилась, сама и в ошибке своей повинилась, солгала, что отец Вани не знает о нём, потому что она рассталась с ним задолго до Ваниного рождения. Прощение просила.

– А Иван что?

– Хорошим человеком растёт у нас внук, Серёжа. Они на пирамиде, которую Василич придумал, укроп сеяли. Ваня на табуреточке стоял, Катя подле него на коленках. Так Ваня прижал голову Кати к грудке и, пока Катька плакала, ладошкой её по голове гладил. Серёжа, у Кати всё наладится, ей только помочь надо.

– Посмотрим. Раньше надо было воспитанием заниматься, видел, чем взрослее, тем требовательнее становится, а я восхищался, думал, хорошо, когда у девочки характер сильный. Поздно разглядел, что не характер это вовсе, а желание подчинить себе.

– Катя поняла это про себя ещё, когда беременной была.

– И что?

– Работает.

– Я боюсь, что перед нами ещё одна проблема встанет. Ты видишь, что с Эдвардом происходит?

– Вижу. Время идёт, и его тоска по Катьке растёт. Анюта опять беременна, опять мальчик. Говорит, будет рожать до тех пор, пока не родит девочку. Эдвард соглашается, он детей любит.

– Любит. Вопрос, от какой женщины больше? Ивана с рук не спускал, целует, сыном называет. И Катю… взглядом в неё уткнётся и будто намертво прикипает, Борис его зовёт, а он не слышит, глаз от Кати отвести не может.

«Катя мучительно ищет себя. А когда найдёт, тогда случится беда, – тоскливо подумала я, -потому что, познав себя, Катька разглядит и Эдварда. И что тогда будет? А будут осколки от нескольких жизней. Неет, Катя разбивать семью не станет. И будет страдать? Оох! И так не так, и эдак не так. И помочь, ничем не поможешь!»

– Маленькая… дай ротик.

Я потянулась к нему. Он поцеловал нежным длинным поцелуем и вздохнул.

– Соскучился. Давно молчишь. О чём думаешь?

– Вспоминаю последние события. Осмысливаю. А ты?

– А я перестраиваю бизнес. Теперь знаю, что нужно делать. Павла, вот посоветуй, куда определить. Беспокоится – денег, говорит, не скопил, а тут ребёнок родится, надо успеть хотя бы на образование сыну заработать.

– Что так? Его самого не оставили, и сына его не оставят.

Серёжа покачал головой.

– Правильно Павел мыслит, отец сам должен позаботиться о будущем своих детей.

– Ох и балда! – ахнув, усовестилась я. – Думала с обретением крыльев и ума прибавится, ан нет, самой, однако, умнеть придётся.

Серёжа тихонько рассмеялся.

– У Паши дар договариваться. Он легко завязывает знакомства, легко получает скидки, преференции, умеет найти нужную информацию.

– Согласен. Так и решим – попробуем его в роли коммерческого директора.

ПАША

– Маленькая, не помешаю? – спросил Паша и постучал по открытой двери кухни суставом пальца.

– Нет, Паша. Чаю выпьешь?

– Нальёшь, выпью. К тебе сегодня очередь, не пробьёшься.

Он сел к столу, и я подала ему чашку с чаем. Пить чай Паша не стал, молчал и крутил чашку на блюдце, пока не разлил. Я поторопила:

– Паша, ну говори уже!

– Ты из офиса ушла?

– Да.

– А я?

– А что ты, Паша? Что для тебя меняется?

– Ольга беременна.

– Я знаю, милый. Сегодня увидела, выказать радость только не посмела. – Я протянула руку через стол, растрепала его чуть поредевшую шевелюру, потом погладила по щетинистой щеке. – Я рада, Паша, даже не знаю, как и сказать, как рада. Когда свадьба?

– Не хочет Оля свадьбу, просто распишемся и всё.

– Неет… что ты? Семья обидится. Пусть не шумная свадьба, но праздничный обед вы не можете отменить.

– Буду разговаривать. Мы в понедельник поедем заявление в ЗАГС подавать.

Я покачала головой.

– Совсем я от дома отбилась, как могла не заметить ваших отношений? С меня свадебное путешествие!

– Да не хочет Оля ничего!

– Угу! Это ты весь мир объездил, а она где была? Пару раз на море съездила? Кто ещё знает?

Ухмыльнувшись, он отрицательно покачал головой.