Любовь и бессмертие

Обед прошёл несколько шумно и с аппетитом. Самым громким был Виктор, он без устали бросал комплименты кулинарному искусству Маши, не забывал хвалить и Ольгу, много шутил и сам же своим шуткам смеялся. Маша хлопотала, желая накормить всех сверх всякой меры, Василич помалкивал, сожалея о неловком слове. Молчала и Даша – не обращая внимания на внука и дочь, она то и дело поглядывала на меня, когда же я впрямую встретила её взгляд, она тотчас отвела глаза. Я и Даша не общаемся. Фразы приветствия и прощания, вот и всё наше общение с того дня, как к своим обязанностям приступила моя новая горничная.

Нашла Люсю Маша в телефонном разговоре со своими дальними родственниками из Хабаровского края.

– Маленькая, девчонка – дочка их, Москвой бредит, – пересказывала она мне разговор, – грозится из дому сбежать. Стилистом стать хочет. Мать плачет, боится её одну отпускать, двадцать лет девке. Да и что скажешь, правильно боится, вон наша Анька учиться поехала, да с брюхом к маме и папе вернулась!

– Маша!

– Что Маша? Я правду говорю. Тебе горничная нужна? Девка стилистом хочет стать. Станет – не станет, видно будет. Возьми её, Маленькая. Семья хорошая, работящая, мать женщина чистоплотная, порядочная. Я у них, правда, один раз всего была…

– Маша, я возьму девочку в дом, пусть приезжает. Но не горничной, Даша пока не отказалась.

Маша задумчиво уставилась в потолок и рассудила:

– Девка поездом поедет. Пока соберётся, пока в дороге, тут и Анька родит, Дашка помогать с дитём отправится…

Случилось всё так, да не так.

Даша тоже рассчитывала, что, как только Анюта родит, она переедет в дом зятя. Но приглашения от зятя не последовало, и Даша осталась в роли горничной, как и прежде, добросовестно выполняя свои обязанности.

Однажды с утра пораньше она пришла в мою спальню в слезах.

– Ты что так рано, Даша? Что случилось?

Вместо ответа она всхлипнула.

– Проходи, садись. Я сейчас.

Я сняла с головы тюрбан из полотенца, и Даша взялась за фен. За работой она перестала плакать.

– Спасибо, Даша, – поблагодарила я, как только она убрала мои волосы и пригласила: – Теперь садись и рассказывай.

– А что рассказывать? Эдвард няню для Ромы ищет. – И она вновь заплакала. – Анюта вчера проговорилась, уже две няни Эдварду не понравились, он теперь решил искать не через агентства, а по знакомым… по рекомендации, то есть. На сегодня вот две встречи назначил.

– Даша, ты плачешь-то по какому поводу?

– Как по какому? А я? Я хотела сама с малышом помогать. Да, видно, не по нраву мы зятю! Ты знаешь, Маленькая, они же ещё до родов расписались, а меня со Стефаном даже не пригласили, отметили вдвоём в каком-то ресторане.

Я рассмеялась.

– Браво, Эдвард! Я рада, Даша! Рада, что твой внук родился в браке. А по поводу «не пригласили»… я правильно поняла, Эдвард и своих родителей не пригласил?

Даша кивнула.

– Новобрачные решили отметить свой праздник вдвоём, что в этом обидного, Даша?

– Я думала, мы родными станем. Думала, зять пригласит нас со Стефаном в свой дом. Я буду хозяйкой в доме. Алевтина-то бестолковая, только рада будет…

– Даша, хозяйкой в доме Эдварда будет его жена, а жена – не ты, Даша, жена – Анюта.

– Анютка молодая ещё, ничего не умеет.

– Конечно, не умеет, потому что в роли хозяйки дома никогда не была. Анюта быстро научится, она у вас умненькая девочка. Даша, почему ты решила, что выдав дочь замуж, ты получаешь право управлять и домом зятя, и им самим, и его деньгами?

– А как же? Они молодые, а родители должны помогать.

Я опять рассмеялась. Подбородок Даши начал подрагивать.

– Даша, не обижайся! Но неужели ты думаешь, что Эдварду, который сумел заработать состояние, требуется твоя помощь в управлении деньгами?

– Зачем ты всё переворачиваешь?! Я просто хотела жить не в чужом, а в своём доме, я всю жизнь в прислугах, и хотела стать хозяйкой!

– Мне жаль, Даша, что ты чувствуешь себя в услужении, я считаю тебя членом семьи. Я не понимаю, как ты можешь сердиться на Эдварда? Эдвард любит твою дочь, заботится о ней и о малыше.

Даша в сердцах выкрикнула:

– Не любит он Анюту, Катьку он твою любит, и всю жизнь будет любить! Как Стефан… – Даша прикусила язык.

Я ждала продолжения, а Даша раздумывала – опустив голову, она грызла ноготь большого пальца.

Даша гордилась своими манерами, и подобный моветон ранее допускала только однажды. Четверть века назад юная Даша, как и сегодня, пришла ко мне в спальню в слезах, и, как и сегодня, плакала над своей поруганной мечтой. Не дождавшись предложения руки и сердца от Стефана, Даша сделала предложение сама и сделала его в такой форме, что, вначале обескураженный её напором, а потом и оскорблённый её притязаниями, Стефан отверг всякую перспективу брачных уз с ней.

Вздохнув, я встала.

– Даша, пойдём завтракать.

– Пойдём, – согласилась она спокойно. И добавила: – Маленькая, я больше не буду твоей горничной. Хватит! Да и не годится так, моя дочь жена богатого человека, а её мать прислуга. Стефан хорошо зарабатывает, хватит нам и без моего заработка. – Она вздёрнула подбородок и вышла из моей спальни навсегда.