Любовь и бессмертие

Маша оказалась права в главном – пока девочка Люся доехала до Москвы, место горничной освободилось.

Первое, что сделала Люся, она отправилась к Даше с требованием «сдать ей дела». Вскипевшая до потери разума Даша прибежала в дом и застала меня на кухне.

– Маленькая, твоя девка требует сдать твои платья и украшения. Это под запись, что ли? Она что, думает, что я воровка?

На её резкий голос, кажется, откликнулись, задребезжали все кастрюли и вся посуда на кухне. Маша закрыла глаза и зажала уши ладонями.

– Даша, пойдём в гостиную, – предложила я.

Но Даша продолжала кричать. Возвышаясь надо мной, она размахивала над моей головой руками, брызгала слюной во все стороны и мне в лицо.

– Ааа, я поняла! Это ты велела проверить меня! Хочешь унизить? Мстишь, что я отказалась прислуживать тебе? Или за Катьку свою мстишь?

– Даша…

– Счёты сводишь? Сергей Михалыча нет, так ты норов решила показать? Я чуяла, ты только прикидываешься доброй! Проверять они меня будут! Ты меня ещё посади!

Идея была хорошей. Я оглянулась и, зацепив ногой ножку стула, резко дёрнула его. Не рассчитала – послушно проехав по каменному полу, стул ударил Дашу под коленку.

– Сядь! – Удар стулом и мой приказ сошлись во времени.

Даша вздрогнула, открытый в крике рот потерял звук, и она рухнула на стул.

– Маша, выйди!

– Маленькая…

Я оглянулась. Опустив голову, Маша бросилась к двери. Ногой я захлопнула за ней дверь и повернулась к Даше. Неловко бросив руки на колени, так и не закрыв рот, побледневшая и испуганная, она следила за моим приближением.

– Извинись!

Губы, размалёванные красной помадой, беззвучно зашевелились. Даша сглотнула и звук прорезался:

– Маленькая… прости…

– Теперь вразумительно, что случилось?

– Дев…чонка… – Даша сморщилась, схватилась за горло и закашлялась.

Я подала ей стакан воды, она жадно начала пить, сглатывая крупными и звучными глотками. Опустошив стакан, Даша шумно втянула в себя воздух и обрела способность говорить:

– Она пришла требовать отчёта.

– Люся так и сказала: «Требую отчёт»?

– Нет. Она сказала: «Предоставьте…». Я не помню, как она сказала! «Сдать отчёт»! Да, точно! Так и сказала.

Я пошла к двери, открыв её, увидела испуганную Машу и Павла, спешившего к кухне. Я поморщилась. «Крик, наверное, и на улице был слышен». Не останавливаясь, Павел хотел шагнуть в дверь кухни, я рукой преградила ему путь: «Нет».

– Маленькая…

– Нет! Маша, где Люся?

Люся выглянула из-за Маши. Девушка была маленького роста и совсем невидима из-за Маши.

– Я здесь, Лидия Ивановна.

– Заходи, Люся.

Пропустив её, я вновь, на этот раз бесшумно, закрыла дверь.

– Люся, дословно, что ты сказала Даше, и что ты имела в виду?

– Я сказала: «Я требую сдать дела!» В шутку…

– Вот видишь, – прервала её Даша, – как я и говорила!

Не слушая Дашу, Люся спокойно повторила, глядя мне в глаза:

– В шутку, Лидия Ивановна. Под «сдать дела» я имела в виду информацию. Даша давно работает с вами, я хотела узнать о ваших предпочтениях – какие причёски вы любите, как часто маникюр, педикюр нужно делать. Я хотела пошутить, а шутка не зашла.

– Я поняла, Люся. Как видишь, иногда нехорошо начинать общение с шутки.

– Да. – Люся повернулась к Даше. – Даша, простите меня.

Не обращая внимания на Люсю, Даша покаянно заглядывала мне в лицо.

– Маленькая, прости. Я не знаю, что на меня нашло. Прости меня.

Она вскочила, бросилась ко мне и резко остановилась, наткнувшись на мой взгляд, будто на преграду. Я сухо произнесла:

– Я приняла твои извинения, Даша. – Повернулась и вышла из кухни.

Чуть не столкнувшись с Машей,

– Ох, Машенька, прости! – не глядя по сторонам, я понеслась мимо Паши к лестнице, потом по ступеням наверх, скорее в спальню. Захлопнув дверь, обессилено припала к ней спиной и сползла на пол. Злые, едкие, обжигающие глаза, слёзы, наконец, пролились. «Господи, как она меня ненавидит! Ничего, ничего у меня не получается… без Серёжи ничего. Я думала, это я сплотила людей и создала семью, а это твой авторитет, Серёжа, держал всех этих людей в рамках вежливого взаимодействия».

Я ещё долго плакала и жалела себя. Наплакавшись, встала на коленки и, как старая бабка, опираясь рукой на дверь, поднялась на ноги. Платье намокло слезами, я сняла его на ходу по дороге в ванную. Из зеркала над умывальником на меня смотрела горемыка-неудачница с опухшими глазами и унылым взглядом. Я усмехнулась.

– Даа, сударыня, жалко выглядите! Некая Даша выпила радость из вашей жизни? Стыдно, сударыня! Стыдно сдавать в аренду собственную жизнь! – Я разделась и встала под душ.