Читаем Любовь к трем апельсинам полностью

(Труффальдино вешается. Ремень обрывается. Труффальдино падает на пол. Принц слабо улыбается).

Картина третья

Покои короля.

СИЛЬВИО

Ну как дела у принца в смысле смеха?

БРИГЕЛЛА

Покамест без особого успеха…

ЛЕАНДРО

Похоже, что у нашего шута

Методика лечения не та!..

КЛАРИЧЕ

Вот-вот!.. А я давно предупреждала,

От Труффальдино толку будет мало!..

БРИГЕЛЛА

Нельзя на пустельгу и трепача

Надежды возлагать как на врача!

ЛЕАНДРО

Он корчит принцу пакостные рожи,

Буквально доводя его до дрожи!..

КЛАРИЧЕ

Притом, что ни одна из этих рож

Не прибавляет пользы ни на грош.

ЛЕАНДРО

Он развлекает принца всякой чушью,

К примеру, анекдотами про чукчу…

КЛАРИЧЕ

А говорить про чукчей не всерьез —

Опасный политический вопрос!

БРИГЕЛЛА

Обидчивый народец эти чукчи,

И нам бы надо с ними быть почутче!

КЛАРИЧЕ

Не думаю, чтоб нам была нужна

Чукотско-итальянская война!

(Появляется Труффальдино).

СИЛЬВИО

Ну… я слыхал, опять дурные вести,

Опять леченье топчется на месте?..

ТРУФФАЛЬДИНО

Но все же есть одна благая весть:

Малюсенькие сдвиги в деле есть!

Принц хохотал, когда я чуть не умер,

А значит, принцу близок черный юмор…

СИЛЬВИО

Хоть черный, хоть оранжевый, но пусть

С его лица скорей исчезнет грусть!

ТРУФФАЛЬДИНО

Все то, над чем смеяться в жизни грех,

У принца вызывает бурный смех!..

СИЛЬВИО

О мой несчастный сын, он так хворает!..

КЛАРИЧЕ (в сторону)

Хворает, но – увы! – не умирает!..

СИЛЬВИО

Спешите же Тарталью мне спасти!..

КЛАРИЧЕ (в сторону)

Ага, сейчас!.. Бежим!.. Уже в пути!..

ТРУФФАЛЬДИНО

Неплохо бы собрать нам всех убогих,

Слепых, глухих, безруких и безногих,

И, может статься, их несчастный вид

Тарталью хоть чуток развеселит!

БРИГЕЛЛА

Да, черт возьми, гуманная идея,

Достойная последнего злодея!..

ЛЕАНДРО

Он этот гнусный трюк придумал, чтоб

Вогнать Тарталью бедного во гроб!

КЛАРИЧЕ

Чтоб исцелить последнего от муки,

Он испытал все клоунские трюки,

Но верного лекарства не нашел!..

ТРУФФАЛЬДИНО

Да, не нашел. Зато процесс пошел!

ПАНТАЛОНЕ

Чтоб сделать дело, нам необходимо

Прислушаться к советам Труффальдино!

Быть может, вид убогих и калек

Хоть чуточку продлит Тарталье век!

СИЛЬВИО

Чтобы избавить принца от заклятья,

Даю согласье на мероприятье.

Давайте-ка устроим карнавал,

Какого мир от века не знавал!

Пещера Морганы.

БРИГЕЛЛА

Уж не взыщи, почтенная Моргана,

Что мы к тебе нежданней урагана,

Прости, что без звонка и без письма,

Но дело неотложное весьма!..

ЛЕАНДРО

Какое ты на прошлом совещанье

Дала нам, балаболка, обещанье?..

Ты обещала, старая карга,

Что принц умрет не позже четверга!

КЛАРИЧЕ

С тех пор мы безотлучно три недели

Дежурим возле принцевой постели,

Глазеем на него, как три совы,

Но – ни одной конвульсии – увы!..

МОРГАНА

Какой четверг?.. Ах да, и в самом деле,

Я назвала вам этот день недели,

Но вовсе не имеючи в виду,

Что он наступит в нынешнем году!..

Составить эффективное заклятье —

Довольно трудоемкое занятье!

Ведь даже чтоб лишить его ума,

Нужны заклятий целые тома!..

БРИГЕЛЛА

Да, принц и вправду тронулся умишком,

Что нас покамест радует не слишком.

Приятный факт, что он сошел с ума,

Но это ж не бубонная чума!

ЛЕАНДРО

С тех пор как он рехнулся, этот малый,

Он стал еще опаснее, пожалуй!..

Чего нам ждать от грязного юнца,

Который жрет лягушек без конца?!

КЛАРИЧЕ

На свете нет ужаснее напасти,

Чем идиот, дорвавшийся до власти!

Нам нужен труп в одежде короля,

А не живой придурок у руля!..

МОРГАНА

Но чем же вам, друзья, могу помочь я?.

У вас и рычаги, и полномочья!..

А я премудрость черпаю из книг,

Я, извините, фея – не мясник.

Мы, феи, – невозможные чистюли,

Не признаем кинжала или пули.

Быть исключеньем может только яд,

Вон, кстати, и флакончики стоят!..

БРИГЕЛЛА

Мы вбухали в него полтонны яду —

Хватило бы на семь династий кряду,

А он растет и ширится, стервец,

Как радиоактивный огурец!..

ЛЕАНДРО

А давеча врачи застигли принца

В одной из секций нашего зверинца…

Он слопал аравийскую гюрзу —

И ни в одном, представь себе, глазу!..

КЛАРИЧЕ

Сдается мне, у этого ублюдка

Сталеплавильный ковш взамен желудка.

Скорми ему хоть гравий, хоть цемент —

Он переварит всё в один момент.

МОРГАНА

Коль на него не действуют отравы,

То есть другие способы расправы,

Но мне они заказаны, и с ним

Придется расправляться вам самим.

Моя же, извините, хата с краю,

Я рук прямым убийством не мараю.

И коль у вас иных претензий нет,

То попрошу очистить кабинет!..

БРИГЕЛЛА (угрожающе)

Хоть мы и кореша с тобой, Моргана,

Но дружба может кончиться погано!

Еще такое скажешь корешу —

И я тебя, Моргана, порешу!..

ЛЕАНДРО (подхватывает)

Ты доведи до сведения феи,

Что мы маленько ботаем по фене.

И кто парашей платит за добро,

Тот получает пику под ребро!..

КЛАРИЧЕ

А ну, адзынь, зараза, от старухи!

Не доводи разборку до мокрухи!

Не лучше ли, чем старую мочить,

С нее должок вначале получить?!

МОРГАНА

Так вы бы сразу так и намекали,

А то: в объезд, в обход, обиняками…

Ну что ж, раз так, то я вам помогу..

Пожалуй… да, пожалуй, к четвергу.

БРИГЕЛЛА

О, мы по горло сыты этой песней!

Придумай что-нибудь поинтересней.

С обещанным тобою четвергом

Мы трижды пролетели с ветерком.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Король
Король

Юшкевич (Семен Соломонович) - талантливый писатель. Родился в 1868 году, в зажиточной одесско-еврейской семье. Окончил в Париже медицинский факультет. Дебютировал в печати рассказом "Портной", в "Русском Богатстве" 1897 года. В 1895 году написал рассказ "Распад", но ни одна редакция не решалась его печатать. Между тем именно этот рассказ, помещенный, наконец, в 1902 году в "Восходе", создал Ю. известность. После этого он помещал свои беллетристические и драматические произведения в "Мире Божьем", "Журнале для всех", "Образовании", сборниках "Знания" и других. Некоторые произведения Ю. переведены на немецкий и древнееврейский языки, а товариществом "Знание" изданы два тома его рассказов (СПб., 1906). В рассказе "Распад" Ю. показал, как разлагаются устои старой еврейской жизни, городской и буржуазной, распадается прежняя общественная жизнь, теряя сдержку внешней организации, еще оставшуюся от былой внутренней спайки: распадается и сильная до сих пор своим единством, своей моральной устойчивостью еврейская семья, не связанная никаким духовным верховным началом, исковерканная бешеной борьбой за жизнь. Образы этой борьбы - кошмар Юшкевича. В "Ите Гайне", "Евреях", "Наших сестрах" он развернул потрясающую картину мира городских подонков, с его беспредельным горем, голодом, преступлениями, сутенерами, "фабриками ангелов", вошедшей в быт проституцией. Ю. любит находить здесь образы возвышенные, чистые среди облипшей их грязи, романтически приподнятые. Эта приподнятость и надуманность - враг его реализма. Многие его произведения, в общем недурно задуманные (драмы "Голод", "Город", рассказы "Наши сестры", "Новый пророк") местами совершенно испорчены манерностью, которая, в погоне за какой-то особенной правдой жизни, отворачивается от ее элементарной правды. Но даже в этих произведениях есть просветы значительной силы и подкупающей нежности. Особенно характерен для внутренних противоречий дарования Юшкевича язык его действующих лиц, то грубо переведенный с "жаргона", на котором говорит еврейская народная масса, то какой-то особенный, риторически высокопарный. В драмах Юшкевича слабо движение, а действующие лица, характеризуемые не столько поступками, сколько однообразно-крикливыми разговорами, индивидуализированы очень мало. Исключение составляет последняя драма Юшкевича "Король", имеющая сценические и идейные достоинства. Писатель национальный по преимуществу, Юшкевич по существу далеко не тот еврейский бытописатель, каким его принято считать. Его сравнительно мало интересует быт, он, в сущности, не наблюдатель внешних житейских мелочей и охотно схватывает лишь общие контуры жизни; оттого его изображение бывает иногда туманно, грубо и безвкусно, но никогда не бывает мелко, незначительно. С другой стороны, чувствуется, что изображение еврейства не является для него этнографической целью: еврейство Юшкевича - только та наиболее знакомая ему среда, в которой развиваются общие формы жизни. А. Горнфельд.

Семен Соломонович Юшкевич

Драматургия