Любовь к трем цукербринам

себя позитивными вибрациями и повторил,

старательно артикулируя:

— Okay penis, rise and shine!

На этот раз Google Dick услышал.

Щелкнуло, потом зажужжало, и Кеша по-

чувствовал тепло в паху — его как бы приятно

надували через трубочку. Затем он ощутил из-

менение гормонального фона (понятно, ника-

ких инъекций — просто электрическая щекотка

мозга). Мучительно-сладким огнем полыхнуло

в сердце, и Мэрилин перестала казаться тол-

стой унылой дурехой. Она была... Вполне даже

ничего.

Мэрилин, конечно, нравилась Кеше — как

солидный статусный объект. Но женщину он

начинал в ней видеть только после запуска

Google Dick. И то, если честно, с трудом.

— Can I kiss you? — спросил он.

Мэрилин молчала. Но Кеша знал, что в совре-

менном мире это не обязательно знак согласия.

— Can I kiss you? — повторил он.

Мэрилин ничего не ответила, только ворку-

юще застонала. Но рубиновое сердце над ее го-

ловой все еще горело — а по закону это означа-

ло «Да». Если, конечно, партнерша не скажет

«нет» после третьего запроса.

— Are you sure? — произнес Кеша, завершая

юридически обязательную мантру.

Мэрилин, казалось, замерла в сомнении.

Выглядело это так, словно Кеша своими повто-

ряющимися вопросами накликал наконец беду,

и она больше не уверена в том, что ее можно по-

целовать — как не бывает в этом до конца уве-

рена ни одна женщина, кроме секс-работниц,

четко прописавших такую услугу в прейскуран-

те. Но сердце на фейстопе по-прежнему горело.

Мэрилин хотела, чтобы он грубо и сильно взял

ее молчаливую.

Сейчас, кисо, сейчас. Вот только ЛАВ-

БУК загрузится...

В правой половине Кешиного поля зрения

зажглась большая синяя «1>. А под ней, уже

красным, загорелись русские слова — «ЛАВ-

БУК ИУВКЩЩЬ».

LOVEBOOK BEDROOM

Кеша так и не составил определенного мне-

ния, что это — неграмотная русификация, за-

предельная ирония или очередной плевок зло-

памятной цивилизации в прошлое, о котором

сегодня напоминал только один из локализаци-

онных языков. Таких нестыковок на самом деле

не понимал никто. Вот почему словосочетание

«LOVEBOOK BEDROOM» было — пусть урод-

ливо — локализовано, a Little Sister — нет?

Ясно было одно — оскорбить русскоговоря-

щих пользователей совершенно точно никто не

хотел. Подобных сил в мире просто не оста-

лось — вернее, силы-то, может, и присутствова-

ли, но без бюджета. То есть уже и не силы, а так.

Скорей всего, локализация была результатом

машинного перевода. Система провела автома-

тическую лингвоэкспертизу и выбрала словосо-

четание в духе сетевого слэнга углеводородного

века. Как бы почтительно погладив седины на-

циональной культуры, заодно подмигнув моло-

дой аудитории, любящей грубое, дикое и непо-

нятное. Жаловаться все равно некому...

Испытанная Кешей негативная эмоция оказа-

лась, однако, достаточно сильной. Мало того, он

настолько расслабился, что артикулировал слова

«жаловаться некому» — и их уловила система.

Она тут же выплеснула на Кешу блок мелко-

го шрифта, повисший прямо перед глазами.

Это было не так навязчиво, как бубнящий в

ушах голос. Текст можно было не читать, но со-

всем игнорировать его столбец не стоило — си-

стема, корректировавшая асоциальные мысли,

следила за движениями глаз. Ничего, легчайше

и почти бессловесно подумал Кеша, системе мы

отомстим — и скоро...

Уже начиная массировать дебелые плечи

Мэрилин, он быстренько пробежал послание

по диагонали, стараясь, чтобы в мозг воткну-

лось как можно меньше слов.

Смысл был таков: жаловаться, однако, мож-

но — писать обрабатывающему электронные

письма роботу. С русскоязычным названием

этого приложения была занятная история: пер-

воначально его назвали «ЕБЛОКНОТ⁷ ДАВИМ

УХО». А переименовали после потока возму-

щенных жалоб, что три горящих слова занима-

ют на фейстопе слишком много места.

Кеша усмехнулся. История с переименова-

нием могла быть просто выдумкой, призванной

подчеркнуть, что менеджменту вовсе не чужд

гуманизм. Еще одна негативная эмоция... Надо

себя контролировать.

В окне спальни стала видна Little Sister.

Она расстроенно покачала головой, как

всегда случалось, когда Кешин эмоциональный

фон начинал сползать в цинизм. Но колонка

обязательного к прочтению текста все же погас-

ла, и стекло опять сделалось мутным, отрезав

сестричку от спальни. Спасибо за заботу. И по-

дожди, милая, подожди...

Кешино поле зрения заполнили разноцвет-

ные светящиеся прямоугольники. Каждый изо-

бражал окошко чьей-то спальни. Окна с ободран-

ными деревянными рамами и чуть бликующими

стеклами были, конечно, просто спецэффек-

том — а вот лежащие за ними пары уже нет.

Вернее, пары тоже — но не до конца. В том

смысле, что там действительно кто-то трахался.

То есть, конечно, не там, а совсем в другом ме-

сте. Но трахался совершенно точно.

«ЛАВБУК ИУВКЩЩЬ» показывал всех

окрестных жителей, занимавшихся в этот мо-

мент любовью (и подписанных на неизбежный

sharing). Окрестностью в таких случаях стано-

вился любой наименьший физический радиус,

который позволял полностью заполнить стра-

ницу картинками, поэтому lovebook не пусто-

вал никогда, хотя где находятся пары в физиче-

ском мире, определить было трудно.

На стеклах горели цифры рейтинга — нена-