Любовь к трем цукербринам

Но Кеша в таинство с матрешками не верил,

хотя это сравнение часто приходило ему в голо-

ву по другим поводам. Он подозревал в нем шу-

лерский обман чувств и даже что-то в высшей

степени греховное. Для последнего заключения

у него были личные причины.

Кеша в принципе мог разъяснить раз и на-

всегда все эти загадки и метафоры, проведя

пару часов в библиотеке у Борхеса. Но как толь-

ко фейстоп разворачивался перед ним в своей

привычной полноте, ощущение чуда и тайны

проходило и никаких вопросов уже не остава-

лось. Поэтому к Борхесу идти было незачем.

Так же случилось и сегодня.

Синий диск ума вдохнул воздух реальности

и превратился в прозрачную линзу. Линза стала

огромной как небо. А под небом, как это и по-

ложено, появилась земля.

Кеша увидел мощенную булыжником пло-

щадь в старом итальянском городке. К ней под-

нималось несколько кривых улиц. Кеша не пом-

нил, как называется этот город — и не стремился

вспомнить. Он знал только, что все воспроизве-

дено абсолютно достоверно. Кирпичные дома

вокруг фонтана с амурами построены аж в пят-

надцатом веке, а каменная арка над одним из

переулков вообще стоит здесь с античности.

В крышу дома рядом с аркой была вмурована

даже еще более древняя каменная стелла — с ба-

рельефом, изображающим бога с птичьей голо-

вой. Наверно, в римские времена привезли из

Египта. Может, в этом доме раньше заседали ма-

соны — Анонимус говорил, они любят все старое

и таинственное. Птицеголовый бог царил над

площадью: рассвет начинался с того, что на его

клюве появлялась полоска розового солнца.

Средиземноморская эклектика только до-

бавляла площади очарования. В ней чудилось

что-то уменьшительно-ласкательное: ее центр

находился точно на вершине холма, и она была

выпуклой, будто полюс крохотного земного

шара. Одно из мест, где снимали кинокомедии

про мафию и любовь...

Лица, иконы и якоря фейстопа уже выходи-

ли из прилегающих улиц и занимали свои места

на площади — Ксю Баба, Борхес со своим фо-

лиантом, Мутабор со своей кистью, Мэрилин,

Анонимус, Игрок и прочие. Никто из них не го-

ворил друг с другом — все внимательно и даже

искательно глядели на хозяина, ожидая коман-

ды. Причудливо одетые, непохожие друг на

друга, они казались замершей на плацу репети-

цией итальянского карнавала, на которую вдруг

пожаловал сам Дуче.

Но Дуче пока что молчал.

Итальянская площадь входила в набор стан-

дартных обоев. Кешин фейстоп был весьма сред-

нестатистичен — таких, практически неотличи-

мых друг от друга, существовало очень много.

Впрочем, Ксю Баба в последней трансмиссии

говорила, что каждый фейстоп уникален, по-

скольку главным из его лиц является сам пользо-

ватель: хоть Кеша себя и не видит, он в сущности

такая же анимированная икона, только един-

ственная в мире — второй подобной нет нигде.

Кеша почти понимал ее слова.

Фейстоп — это было то же самое, что ум.

Ум — то же, что фейстоп. Итальянская площадь

была обоями ума-фейстопа, а сам Кеша — его

хозяином, жильцом и рисунком на обоях (если

не тараканом, думал иногда Кеша). И теперь он

загружался вместе с приложениями, постепен-

но впуская в себя реальность и становясь ею.

Последние подгружающиеся приложения,

словно опаздывающие на работу клерки, торо-

пливо выбегали из переулков и становились на

свои места вокруг фонтана.

Но главное из всех лиц фейстопа Кеше пред-

стояло создать самому. Он делал это заново

каждый день.

Не сам, конечно. Вместе с системой.

По небу над площадью пролетел веселый си-

ний самолетик. Он волочил за собой длинный

тэг:

BE WHAT YOU TRULY ARE!

LITTLE SISTER NOW ON THE WATCH TO HELP!⁶

Чуть ниже в небе загорелся красный шрифт:

ENTER SETUP MODE

Кеша кивнул красной строчке. Он ненави-

дел эту анимацию, потому что она отнимала по

минуте у каждого его дня. Но делать было не-

чего — запускать сестричку в ручном режиме

было его личным выбором. Поэтому и прихо-

дилось всякий раз смотреть этот глупый ролик.

Кеша знал, что в физическом пространстве

над его головой нет никакого самолетика — это

просто ментальный мультфильм, транслируе-

мый со вживленных в мозг электродов прямо в

его синапсы и косинусы, или куда там еще. Но

выглядело все настолько реально, насколько

что-то вообще бывает реальным. Большой раз-

ницы между этим самолетиком, итальянской

площадью и собственным пупком не было. Да и

небольшой тоже.

Самолетик скрылся за древними крышами,

но за миг до этого из кабины выпрыгнула кро-

хотная фигурка, напомнив Кеше пикирующих

наложниц из дрим-муви. Фигурке, однако, по-

везло больше — над ней раскрылся парашют.

Его быстро понесло ветром прямо в сторону

Кеши. Пока Little Sister приближалась, Кеша

вспоминал, какая она сегодня будет. Это, мо-

жет быть, звучало не совсем правильно, но в

точности отражало реальность.

Она казалась пока тенью — но воскресала в

Кешиной памяти и как бы воплощалась, словно

он был богом-творцом. Он притягивал ее своим

воображением, предчувствуя ее лодыжки, вспо-

миная колени и измышляя щеки... Когда се-

стричка наконец приземлилась у фонтана, от-

стегнула свой парашют и отдала его ветру, Кеша

уже практически завершил свой демиургиче-

ский акт.

Она была одета японской школьницей — в

белую матроску, синюю короткую юбку и тради-