Любовь к трем цукербринам

почему-то всегда получалось незаметно... Мо-

жет, подсознание?

Перед глазами возник квадратный поп-ап.

Кеша увидел перед собой огромный бокал, в

котором отражалась сидящая за арфой девушка

в легчайшем белом платье, трогательно юная и

чистая. Бокал исчез, и осталась одна зеркальная

девушка — со счастливой улыбкой она касалась

струн, и с них слетали золотые маленькие птич-

ки. Птичек делалось все больше и больше, а по-

том их набралось так много, что они заполнили

собой все пространство — и превратились в пу-

зырьки золотой шампанской пены.

Кеша опять увидел бокал — теперь он был

полон шампанского. Девушка исчезла, а вместо

нее появилась надпись:

ШАМПАНСКОЕ «VerA»

ЛЬЕТСЯ И ЗАКИПАЕТ!

ПЕНИТСЯ, БЬЕТ И МЕРЦАЕТ!

«На этот раз хоть локализацию нормальную

сделали»,— подумал Кеша.

Поп-ап начал медленно рассасываться в

пространстве. Опять стал виден фейстоп. Кеша

напряг лицевые мускулы, чтобы случайно не

кивнуть, и вдруг поймал взгляд сестрички.

Ему почудилось, будто под ее глазом поя-

вился лиловый синяк. Он тут же понял, что это

просто тень — но обида, затаенная обида, за-

стывшая на милом лице, была, увы, настоящей.

Кеша сокрушенно уронил подбородок, и тут

же ощутил во рту кисло-сладкое бульканье.

Сестричка тут же фыркнула смехом. Несо-

мненно, она была в курсе того, что произо-

шло — и какую роль в этом сыграла она сама.

Печальные тени тут же исчезли с ее лица, и

Кеша, чтобы задобрить ее, администрировал

еще одну дозу шампанского. Но сестричка, по-

хоже, уже одумалась — и решила, что дала Кеше

слишком большой аванс. Она опять нахмури-

лась и изобразила на лице оскорбленную чистоту.

Но Кеша больше не боялся.

Он был счастлив — и запивал свое счастье

вторым дозняком сладкой кислятины. Ради это-

го просвета в сумерках не жалко было потратить

в два раза больше sharing points... Сколько там?

Он взглянул на цифры и вздрогнул. Похоже, бе-

жать придется не через пять дней, а уже через

два. «УегА» была дорогой. Слишком дорогой...

Сестричка фыркнула смехом опять. Кеша,

окончательно махнув рукой на доводы рассуд-

ка, кивнул последним мерцающим остаткам

поп-апа — и принял на грудь третью дозу.

«Однако,— подумал он,— шампанское с

утра...»

Через несколько минут это казалось не та-

кой уж и плохой идеей. У него давно не было

так легко и пузыристо на душе.

Сестричка себя выдала.

Она на самом деле не сердилась. Она при-

творялась.

И вообще, похоже, у нее было хорошее на-

строение. Она заходила за спины приложениям

и даже сделала маленькие кривые рожки Яну

Гузке.

Может быть, это его собственное легкое

опьянение спроецировалось на нее? Скорей

всего, именно так... То есть не скорей всего, а

только так — и иначе просто быть не может...

Кеше в голову вдруг пришла жутковатая и

завораживающая идея... Раз уж сегодня День

Семьи... Почему бы и нет? Жить надо лихо.

Иначе какая это жизнь?

— Сестричка! — позвал Кеша.

Little Sister обязана была откликаться на го-

лосовые команды. Она вышла из-за фонтана

немедленно. Но ее лицо стало хмурым — се-

рьезно хмурым. И на нем, кажется, опять про-

ступал синяк. Ну и пусть себе хмурится, поду-

мал Кеша, ничего страшного...

— Слышь, сестричка... Я тут прикинул — а

не прогуляться ли мне с моей толстухой? А то

столько лет живем вместе, а она у меня на фей-

стопе так ни разу и не была...

Сестричка пожала плечами — в том смысле,

что ей совершенно все равно.

— Ты это... Ты спрячься за фонтан, ладно?

Так, чтобы она тебя не видела. А то заревнует...

Сестричка отвела глаза и поплелась за фон-

тан, всем своим видом демонстрируя облегче-

ние — но не забывая поигрывать маленькой

попкой в синих шортах. Вечная женствен-

ность... Как бы она там не научилась чему пло-

хому у Каналоармейца... Впрочем, о чем это я.

Кеша повернулся к Мэрилин и кивнул пор-

хающим над ее головой голубкам. Площадь раз-

мазалась в лучи и звезды, и Кеша оказался в

своей супружеской спаленке.

Мэрилин уже ждала на семейном ложе. Она

была накрашенной, напудренной — и совер-

шенно голой. В ней было что-то от Клеопатры,

пережившей всех своих змей. Она, похоже, об-

ленилась до того, что даже не хотела выбирать

наряд. Правда, накрашена и напудрена она

была идеально, но Кеша догадывался: если бы

ей пришлось проделывать косметические про-

цедуры лично, вряд ли она выглядела бы так же.

Кеша попробовал ущипнуть ее за ухо. Мэри-

лин не посмотрела на него — только тихо

всхрапнула. Кеша почувствовал раздражение.

Совсем опустилась, подумал он, что она, абсент

запоем пьет?

Впрочем, сегодня он сам был под градусом.

Кеша потянул супругу за руку — прочь из

спальни. Он ожидал, что Мэрилин не пойдет

сразу, и уже приготовился сослаться на День Се-

мьи. Мэрилин, однако, не возражала. Она пере-

валилась на его фейстоп с тем же ленивым рав-

нодушием, с которым принимала его ласки.

Словно какая-то морская корова, честное слово.

Но особенно Кешу покоробило то, что она

не пожелала в последний момент прикрыть-

ся — и так и вперлась на его фейстоп голой.

Тут даже слово «вперлась» не подходило.

Кеша сообразил, что она вообще никак не уча-

ствует в происходящем — видимость движений,

которые совершало большое белое тело супру-

ги, возникала из-за того, что он увлекал с собой