Любовь к трем цукербринам

были такими правдоподобными, что на миг ему

показалось, будто он находится в этом камен-

ном мешке на самом деле — и он испытал боль-

шое облегчение, когда каморка Анонимуса съе-

жилась до иконы, прыгнула на свое обычное

место, и он увидел наконец контуры родного

фейстопа.

Итальянская площадь была такой же, как

всегда — и другой, свежей и умытой, словно над

фейстопом прошел очистительный дождь.

Сестричка была уже здесь.

Сама по себе.

Ее не надо было создавать заново.

И еще поражала случившаяся с ней перемена.

Она была одета в белое праздничное кимоно

с розовыми и красными цветами. И она улыба-

лась Кеше, да, улыбалась — ее лицо сияло са-

мой искренней симпатией.

— Много новостей, — сказала она.

Кеша чуть сжался.

— Хорошие или плохие? — спросил он.

— Полный апгрейд системы. Теперь ника-

кой утренней загрузки, никаких глупых муль-

тиков. Можно ложиться спать прямо в прило-

жениях. Если ты захочешь, я буду рядом всегда,

без всякого клоуна Мутабора. И еще — мы пе-

реехали. Это на время. Потом нам подберут жи-

лье получше...

Кешу так восхитило это «нам», что он не за-

дал ни одного вопроса.

— Я знаю, — продолжала сестричка, — ты не

успокоишься, пока не увидишь все сам, так что

загляни на базовый уровень. Только быстро.

У тебя сегодня очень важная встреча.

Кеша кивнул. Ему самому не терпелось про-

верить, убрали Караева или нет. Он сделал зна-

комое усилие и через несколько секунд увидел в

зеленоватом тумане свои руки, обмотанные

свежайшими биобинтами.

На нем была новенькая пижама и новые пам-

персы. Стены тоже выглядели новыми и чисты-

ми. Другой модуль. Новый. Гигиеническая мем-

брана была блестящей и свежей — совершенно

девственной, с неожиданным волнением поду-

мал Кеша. Может быть, за ней теперь вообще

никого живого — только заглушка и love dummy.

Это разрешается тем, кто готов платить большие

налоги... Отверстие было закрыто серой пласт-

массовой диафрагмой. Кеша вспомнил о се-

стричке и сглотнул. Всему свое время.

На мягких стенах висели Домашние Карти-

ны — с одной стороны Черный Квадрат, с дру-

гой — глядящая на квадрат Джоконда, все по

последней ретро-моде.

Он посмотрел в электронный иллюмина-

тор — и увидел чрезвычайно реалистичный Са-

турн во всем великолепии колец, сверкающих

солнцем и льдом. Судя по этому виду, модуль

плыл в космосе где-то недалеко от последнего

кольца, и, хоть Кеша понимал, что перед ним

просто картинка и окошко его каморки вовсе

не выходит в открытый космос, символическая

эвакуация из прежних пространств впечатляла.

Он поднял голову и поглядел в зеркало.

Лицо и голова были чисто эпилированы. Его

кожа выглядела свежей и ухоженной, словно

ему сделали дорогой массаж с чисткой. Маска

«LifeBEat» на лице была другого цвета — и тоже

совсем новая. Даже полоска фейстопа оказа-

лась другой. Чуть шире. И чуть короче.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на

свои персональные айтемы. Пластмассовый мо-

рячок в тельняшке и сине-желтая машинка оста-

лись на месте. А вот плюшевый мишка исчез.

Вместо него в сетке теперь лежал лев с корич-

невой гривой. Очень старательно и качественно

сделанный лев. И тоже совсем новый. И хоть бу-

рого мишку в первый момент стало жалко до

комка в горле, Кеша понял, что это не ошибка

при переезде, а социальный аванс. И серьезный

поворот в его жизни. Практически переход в

другую касту. Высшую касту — тут никаких со-

мнений не было, хотя дураку ясно, что никто и

никогда не станет обсуждать эту тему на фейсто-

пе. Оруэлл был прав — есть вещи, про которые в

свободном обществе не принято говорить, пото-

му что они понятны и так, а если взять и загово-

рить об этом вслух, над свободным обществом

сразу нависнет мрачная тень...

Но у него, похоже, все обстояло хорошо.

Очень хорошо. Ему даже не надо было отказы-

ваться до конца от своей прежней идентичности.

Морячок оставался! В той же самой тельняшке!

А значит, в чем-то он сможет по-прежнему быть

собой...

Он вернулся на фейстоп. Сестричка улыбну-

лась и помахала ему рукой. К ее улыбке невоз-

можно было привыкнуть. Она определенно рада

была его видеть.

— Тебе пора на встречу,— сказала она.—

Тебя ждут.

— А с кем у меня встреча? — испуганно

спросил Кеша.

Сестричка обдала его серебристым счастли-

вым смехом.

— Не буду портить тебе удовольствие. Уви-

дишь сам. Все будет хорошо, Ке. Ты идешь

вверх, как ракета. Наш План сработал.

«Наш». Как волшебно звучит это слово.

Прежде сестричка, кажется, никогда не называ-

ла его по имени. Во всяком случае, Кеша такого

не помнил.

— Ты сказала, нам подберут другое жилье.

А где?

— Может быть, на Еврайхе. У тебя будет на-

стоящая комната. А у меня — тело, как у тебя.

Ты сможешь трогать меня на самом деле...

Только тсс... Потом, все потом.

Кеша понял, что говорить об этом не стоит.

Пусть чудо входит в его жизнь плавно, пусть

солнце восходит в положенный час, не надо ни-

чего торопить... Тем более, что впереди какая-

то встреча... Он уже догадывался с кем — но не

смел признаться даже себе.

— Куда мне идти?

Сестричка подошла к фонтану и повернула

раковину, в которую трубил один из мрамор-

ных амуров. Прозрачные струи воды сразу ис-

сякли. А потом фонтан, словно люк танка,

опрокинулся назад — и превратился в парящий