Ну вот. Дошло до тебя наконец или все еще нет? Я слышу, как кто-то открыл кран и моет руки, дергаю за цепочку, распахиваю дверь кабины и возвращаюсь к себе в зал. На душе у меня ужасно тяжело. Всю неделю я хожу с этой тяжестью, до чертиков несчастный, автоматически произвожу какие-то движения и даже не вижу, что я делаю, хоть и сознаю, что рано или поздно это доведет меня до беды. Но вырваться из этого состояния не могу. Понимаю, что я болван, но, когда наступает пятница, чувствую, что просто не могу не попытаться еще раз назначить ей свидание. На этот раз счастье, как в сказке, улыбается мне. А происходит все вот как: я стою один в копировальной, и вдруг заходит она - справиться о каких-то чертежах, которые надо приложить к письму Миллера.
- Право, не знаю, где они, - говорю я, роясь на столе. - Вам придется спросить у Колина. По-моему, он их еще не размножил.
Она говорит, что, мол, ничего не поделаешь, придется сначала закончить письма, а потом наведаться еще раз насчет чертежейи направляется к выходу.
- Послушайте!
Она останавливается, поворачивается, но не смотрит на меня. Видно, догадывается, что сейчас будет, думаю я, и ей не очень-то приятно снова говорить мне «нет».
- Вы... вы чем-нибудь заняты завтра вечером? У вас уже есть что-нибудь на примете?
Она говорит, что нет, кажется, ничего нет, но на меня по-прежнему не смотрит.
Я переминаюсь с ноги на ногу возле стола, изо всех сил стараясь принять безразличный вид и то и дело щелкая перочинным ножом. Хоть-бы она взглянула на меня, может, я бы догадался, о чем она думает.
- Видите ли, я подумал... А не согласились бы вы пойти куда-нибудь со мной? Мы могли бы сначала сходить в киношку, а потом, если захотите, на танцы.
Мне кажется, что проходит десять лет, прежде чем она отвечает. Наконец она говорит: «Хорошо» - и только. Но мне и этого вполне достаточно. Тут появляется Фёбе, раскачивая бедрами с таким видом, будто все наше бюро гуськом следует за ней, а когда я отвожу от нее взгляд, Ингрид уже нет в комнате. Но она же сказала
«да»!Да, да, да! Я словно парю в воздухе, хватаю Фёбе и делаю с нею несколько па.
- Видали! - восклицает она. - Воскрешение из мертвых!
Глава 5
I
Субботний вечер застает меня у витрины Монтегю Бартона: я стою, глубоко засунув руки в карманы пальто, и рассматриваю костюмы на манекенах. Я думаю о том, как же теперь убить вечер, и тут чья-то рука опускается мне на плечо и голос Уилли произносит:
- Хватит заниматься ерундой!
Я оборачиваюсь.
- Привет, Уилли.
- Что ты тут делаешь? - спрашивает Уилли.
- Да вот раздумывал, куда бы пойти. А ты куда?
- Я собирался пропустить кружечку, а потом посмотреть новый вестерн в «Рице».
- Ты один?
- Да. Устраивает?
- Ну что ж.
Не все ли равно, как провести этот вечер, раз уж он испорчен. Но с Уилли мне, наверно, будет лучше, чем одному, хотя сам-то я едва ли буду приятной компанией при таком настроении.
Мы идем мимо освещенных магазинов по Кооперативной улице. На той стороне ярко горит витрина Грейнджера, и фараон, совершающий обход, на минуту останавливается перед ней, чтобы полюбоваться меховыми манто стоимостью в несколько сот фунтов.
- А кто играет в этой картине? - спрашиваю я Уилли, когда он подталкивает меня, напоминая, что надо перейти через улицу.
- Бэрт Ланкастер и Кёрк Дуглас, - отвечает Уилли. - Цветная, широкоэкранная и все такое прочее. Должно быть, хорошая. А я люблю хорошие вестерны.
Вообще-то Уилли любит всякие картины. Он ходит в кино по три-четыре раза в неделю, и почти нет картины, которой он бы не видел. Пиво и фильмы - это его
слабость. Если его нет в кабачке, значит, он в кино. Мы переходим через улицу, держа курс на яркие огни и дребезжащие звуки пианино, вылетающие из «Герба ткачей».
- Пойдём лучше куда-нибудь, где потише, - говорю я, видя, что Уилли заворачивает туда.
- Здесь хороший эль, - говорит Упллн.
- Может, и хороший, но я не люблю кабаков, где играют на пианино.
Уилли передергивает плечами.
- Ладно, я парень сговорчивый. По-моему, тут есть еще один кабак-за углом.
Мы двигаемся дальше.
- Она что же, но пришла? - спрашивает Уилли немного погодя.
- Кто?
- Та девка, которую ты ждал.
- А кто тебе сказал, что я ждал какую-то девку? Я просто разглядывал витрину Бартона и раздумывал, куда бы пойти.
- Я добрых пять минут болтал с одним парнем на том углу, прежде чем подойти к тебе, - говорит Уилли, и видел, как ты прогуливался и поглядывал на часы.
- Ну что ж, ты прав: я, в самом деле, ждал девушку.
- И она не пришла? - говорит Уилли. - Не первый случай в истории.
- Что касается меня, то, честное слово, последний! - говорю я в сердцах, хотя то, что я испытываю, мало похоже на гнев.
- Надо запомнить эти слова, - говорит Уилли и останавливается. - Переехал...
- Кто?
- Да кабачок... Ей-богу, всего две недели назад он тут был... Надо же: потерять кабачок в собственном городе. Что у меня, размягчение мозгов, что ли? - Он стоит, озираясь и соображая, где же мы находимся. - А, знаю. - и двигается дальше. - Пошли.
Я иду за ним.