Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Потерпев в очередной раз крах своих планов, фаворит твердо вознамерился начать военные действия. Как ни был он ослеплен манией собственного величия, до него все-таки дошло, что невозможно будет действовать одновременно на два фронта, против Габсбургов и против Бурбонов. Более того, его обиды в отношении Испании несколько смягчились, и он послал своего агента Балтазара Гербье в Брюссель будто бы за покупкой картин, а на самом деле позондировать почву достижения договоренности с Филиппом IV. Нельзя было представить себе ничего более непоследовательного: англо-французский союз предполагал направленность совместных усилий против Испании. Этот союз уже подорвал популярность Стюартов и манеру их правления, ибо англо-испанский альянс был бы неизбежно направлен против Франции. Пока Балтазар Гербье наводил мосты и искал нужных людей, лорду-адмиралу наконец-то удалось более или менее привести в порядок флот. Поскольку выступать против Франции было еще рано, лорду Уиллоуби был отдан приказ вновь отправиться в поход на Испанию.

Приказ был облечен в весьма туманную форму и не подкреплен какими-либо точными инструкциями, ибо в Государственном совете на сей счет не было достигнуто единого мнения. Однако сильный ураган вскоре заставил моряков вернуться к родным берегам.

Тем временем оскорбленный таким отношением к своей сестре Людовик ХIII отрядил в Лондон маршала де Бассомпьера, сподвижника покойного Генриха IV и чрезвычайно уважаемую особу, в качестве чрезвычайного посла с миссией «выразить его горечь по поводу имевшего место вероломного злодеяния». Ему был устроен роскошный прием, завершившийся дорогостоящим балом-маскарадом во дворце Бекингема, который обошелся хозяину в 6000 фунтов. По сему случаю Балтазар Гербье сочинил балет аллегорического содержания, в котором бог Нептун передавал Марии Медичи суверенитет над Ла-Маншем. Окруженная своими детьми с их соответствующими супругами – королями и королевами Франции, Испании и Англии, герцогом Cавойским, она принимала в этот круг курфюрста Пфальцского и его жену. Таким образом, было подтверждено возвращение к политике прошлого, герцог Бекингем позабыл свой гнев и был готов немедленно отправиться в Париж, дабы лично закрепить примирение и упасть к ногам Анны Австрийской. Бассомпьер с превеликим трудом уговорил его сначала получить на то согласие Людовика ХIII. Сам он поспешил вернуться в отечество, увозя с собой протокол, согласно которому Генриэтте вновь дозволялось иметь французский штат, включавший в себя епископа и дюжину священников.

Тем временем уже запущенный механизм войны только набирал обороты, и инциденты на море множились с каждым днем. Англичане задержали по обвинению в контрабанде три судна, принадлежавшие купцу из Руана. Губернатор Гиени, герцог д’Эпернон, захватил в Бордо небольшой караван английских судов с грузом вина. Атмосфера вовсе не благоприятствовала перемирию, к тому же Людовик ХIII, взбешенный желанием Бекингема вновь появиться в Париже, начисто отказался утвердить привезенный из Лондона протокол. Ришелье соответствующей запиской подтвердил нежелательность приезда герцога на основании неисполнения договора.

Это вывело из себя Бекингема, который заявил:

– Поскольку французы отказываются принять меня в качестве посла, несущего мир, я против их воли появлюсь как главнокомандующий, несущий войну!

Король Карл тут же отдал приказ захватывать все французские суда, заплывающие в английские воды.

Военные действия на континенте продолжились тем, что войска императора Австрии наголову разбили полки датского короля, не получившего вспомоществования от англичан. Со стороны Англии в ее тяжелом финансовом положении было чистым безумием из последних сил стараться ослабить Францию, чтобы очистить поле действий для Испании. Но, как верили пуритане в Англии, все это безумие совершалось для того, чтобы добраться до Анны Австрийской.

Тем временем кардинал Ришелье развернул репрессии против участников «Заговора Шале», в результате которых герцогиня де Шеврёз была отправлена в изгнание в Лотарингию. Немилость лишь удвоила силы этой неутомимой интриганки, и всего за несколько недель она составила новый заговор против Ришелье. Мадам вовлекла туда герцога Лотарингского, герцога Савойского и через свою родню, Роганов и Субизов, организовала связи между Англией и французскими протестантами. Герцог Бекингем безоговорочно принял предложенный ею план, который должен был отдать ему на милость короля Франции. Герцог Савойский должен был поднять восстание в Провансе и Дофине, герцог де Роган – в Лангедоке, герцог Лотарингский – выступить на Париж через Шампань, а англичанам предстояло высадиться в Ла-Рошели.