Любовь, сексуальность и матриархат: о гендере

Существует еще одно возможное недопонимание, которого следует особенно избегать. Из сказанного можно сделать вывод, что всякое утверждение есть любовь, независимо от достоинств объекта любви. Это означало бы, что любовь есть чисто субъективное чувство одобрения и что проблема объективных ценностей роли в нем не играет. Возникает вопрос: можно ли любить зло? Здесь мы подходим к одной из сложнейших проблем психологии и философии, которую в рамках данной статьи едва ли возможно обсудить. Тем не менее, я должен повторить, что утверждение в используемом здесь смысле не является полностью субъективным. Любовь – это утверждение жизни, роста, радости, свободы, и, следовательно, по определению нельзя любить зло, которое воплощает собой отрицание, смерть, принуждение. Несомненно, даже субъективное чувство может быть приятным источником возбуждения и сознательно восприниматься под общепринятым обозначением любви. Человек может считать, что любит, но анализ его ментального содержания обнаруживает состояние, весьма отличное от того, что я описал здесь как любовь.

Во многом сходный вопрос возникает в отношении некоторых других проблем психологии, например проблемы того, является ли счастье абсолютно субъективным феноменом или включает в себя объективный фактор. Является ли человек, который находит «счастье» в зависимости и самоотдаче, счастливым потому, что чувствует себя таковым, или счастье всегда опирается на некоторые ценности, такие как свобода и достоинство? Заявление, что зависимые люди «счастливы», от века использовалось, чтобы оправдать доминирование над ними. Это негодная защита. Счастье неотделимо от определенных ценностей, и это не просто субъективное чувство удовлетворения. Взять, к примеру, мазохизм. Человек может найти удовлетворение в повиновении, пытке или даже смерти, но ни в повиновении, ни в пытке, ни в смерти счастья нет. Кажется, что такие соображения выходят за рамки психологии и принадлежат к области философии или религии. Я с этим мнением не согласен. Достаточно тщательный психологический анализ, учитывающий разницу в качествах чувств соответственно лежащей в их основе структуре личности, может продемонстрировать различие между удовлетворением и счастьем. Однако эти проблемы доступны психологии только в том случае, если она не пытается отстраниться от проблемы ценностей, если, в конечном счете, не уклоняется от вопроса о цели и смысле человеческого существования.

Любовь, как и характерообусловленная ненависть, коренится в постоянно наличествующей базовой установке – в готовности любить, которую можно назвать базовой симпатией. Конкретный объект активирует ее, но не порождает. Способность и готовность любить – это черта характера, такая же, как готовность ненавидеть. Трудно сказать, каковы условия, благоприятные для развития этой базовой симпатии. Судя по всему, существуют два основных условия, положительное и отрицательное. Положительное заключается просто в любви со стороны окружающих в детстве. Хотя любовь родителей к своим детям кажется чем-то само собой разумеющимся, это, скорее, исключение, а не правило. Потому данное положительное условие часто отсутствует. Отрицательным же условием является отсутствие всех упомянутых выше факторов, провоцирующих формирование хронической ненависти. Ученый, занимающийся наблюдением за детскими переживаниями, с полным правом заявит, что отсутствуют эти факторы нечасто.

Из предпосылки, что настоящая любовь основывается на базовой симпатии, следует важный вывод относительно объектов любви. Это, в принципе, тот же вывод, какой мы сделали об объектах хронической ненависти: объекты любви не обладают исключительностью. Безусловно, некий человек становится объектом манифестной любви не случайно. Факторов, обуславливающих конкретный выбор, великое множество и они слишком сложны для обсуждения здесь.

Однако важно подчеркнуть, что любовь к конкретному объекту – лишь актуализация и сосредоточение хронической любви на конкретном человеке; идея романтической любви предполагает, что в мире есть всего один человек, которого мы способны полюбить, что найти этого человека – величайшая удача в жизни и что любовь к нему или к ней заставит нас отказаться от всех остальных, однако в реальности это не так. Любовь, которую можно испытать только к одному человеку, уже самим фактом своего возникновения свидетельствует о том, что это не любовь, а симбиотическая привязанность. Фундаментальное утверждение, присущее любви, направляется на любимого человека как на воплощение принципиально человеческих качеств.