Люди и чудовища

– Ты прав, я уникален, – согласился Арон. – Ну так как? Отправишься со мной в Степь?

– Я тебе там не нужен, – отмахнулся Есиро, отворачиваясь и явно собираясь уходить. Но на третьем шаге остановился, обернулся.

– Как ты умудрился дважды умереть за один год? И как уговорил Серую Госпожу тебя отпустить?

В голосе Говорящего-с-духами звучало почти детское любопытство.

– Это все, что ты видишь во мне? Только две смерти?

Есиро нахмурился, впился взглядом в Арона, лицо шамана скривилось в болезненной гримасе. Потом морщины прорезали его лоб и легли вдоль рта, прежде гладкая кожа стала похожа на старый пергамент, а волосы, мгновение назад черные, подернулись сединой. Шаман сделал шаг к Арону, второй, третий. И с каждым шагом все сильнее горбилась его спина, все глубже становились морщины.

– Ты не просто мертвец, – сказал Есиро глухим старческим голосом и закашлялся. – Ты несешь в себе Изнанку.

Арону стоило усилий сохранить внешнюю невозмутимость.

– Что-то еще?

Есиро продолжал вглядываться, но больше ничего не говорил. Потом потряс головой, и морщины на лице разгладились, волосы потемнели, а спина распрямилась.

– Я не нужен тебе в Степи, – сказал он, – но я поеду.

Глава 24

Альмар думал, что в племени тууров к нему будут относиться так же, как в доме оборотня-оружейника – со спокойной, иногда равнодушной доброжелательностью. Вместо этого он оказался диковинкой. Местные не понимали, зачем чужак-имперец забрел в их степи. Почему господин Митрил, Мэа-таэль, как здесь называли полуэльфа, заботится о нем.

Господина Митрила знали хорошо. Альмар видел опасливые взгляды, какими местные провожали полукровку, и слышал приглушенные шепотки. Правда, разобрать мог лишь отдельные слова и обрывки фраз:

…остроухие…

…та самая Темира…

…три сотни убитых…

…шаман сказал… Темные…

Язык тууров мальчик знал не в совершенстве, но достаточно для простого общения. Отцу, то есть тару Мэлгону, пришлось немало странствовать в молодости, и из путешествий он вынес уверенность в важности знания языков других народов. Это может спасти жизнь. И Альмар с самого раннего детства эти языки учил.

– Поедем с нами? Тут неподалеку есть развалины.

Местные мальчишки Альмара первые дни подчеркнуто игнорировали. Потом с дальних пастбищ вернулась семья старейшины Камана, и младший сын старейшины Шенг отчего-то решил с Альмаром подружиться. Альмара это смущало, он никак не мог понять причину его неожиданного дружелюбия.

Вот и сейчас…

– Ну же, давай! Это недалеко. Возьмем коней из отцовского табуна. Он разрешил.

Господина Митрила в стойбище сегодня не было, его отвлекло что-то, связанное с черепами бесов и необходимостью показать их шаману соседнего племени. Запретить Альмару ехать было некому. А поехать хотелось.

Развалины оказались недалеко от стойбища, всего в двух часах движения мерной рысью. Развалины? У Альмара не повернулся бы язык называть так эту белоснежную крепость. Камни крепостной стены, идеально подогнанные друг к другу, идеально чистые – ни мха, ни трав, ни птичьего помета. И сами четыре башни, высокие, одного размера, увенчанные одинаковыми острыми шпилями.

– Когда эта крепость опустела? – спросил Альмар своих спутников.

Те переглянулись, ответил Шенг, местный заводила:

– Только шаманы знают. Давно, наверное.

Ворота, ведущие в крепость, стояли закрытые – высокие, крепкие, но всего в пятидесяти футах стена была проломлена. Вернее, не проломлена, проплавлена сверху донизу, камень растекся по земле, да так и застыл.

– Это ведь сделали маги? – Альмар потянулся, чтобы потрогать оплавленный край. – Маги империи?

– Никто не знает, – отрывисто сказал Таш, на вид самый старший в компании, и глаза его недобро блеснули. Альмар торопливо отдернул руку от стены, в первый раз задавшись вопросом, правильно ли он сделал, что согласился ехать сюда. Опасности он привык ждать от взрослых, не от сверстников, но… Но ведь даже Кирумо, настоящий Кирумо, когда они впервые встретились, пытался убить его. А блокировка магии все еще действовала.

– Что маги, это точно, – примирительно произнес Шенг, – только никто не помнит, откуда они явились. Может, в те времена и империи еще не было. Верно, Таш?

– Верно, – тем же резким тоном ответил Таш и отвернулся.

– Давайте внутрь, там самое интересное!

И Шенг первым направил коня в пролом. Альмар, кусая губы, наблюдал, как въезжают остальные. Всего один взгляд. Будет глупо из-за одного взгляда развернуться и отправиться назад. Его просто засмеют, никто не захочет с ним дружить, даже просто общаться. А судя по объяснениям господина Митрила, остаться в племени тууров придется надолго.

И, все еще сомневаясь, Альмар последовал за остальными.

Внутри двор опустевшей крепости выглядел так же, как тысячи подобных дворов: мощенное брусчаткой пространство, хозяйственные постройки, широкая парадная лестница, ведущая к центральной башне. Выглядел до тех пор, пока конь Альмара не сошел последним копытом с застывшего камня расплавленной стены на эту самую брусчатку…