Лонг-Айленд [litres]

– Ты делала так много лет назад. Нам казалось, это так современно, переодеться заранее, а не на берегу, когда все на тебя смотрят.

* * *

От холода Эйлиш вздрогнула. Джим наблюдал, как она быстро окунулась, чтобы ее не окатило волной, а потом поплыла. Джим стоял с полотенцем наготове, чтобы Эйлиш, выйдя из воды, могла сразу же вытереться.

В вечер перед отъездом Джек и Пат пришли в паб с сыновьями, Ларри и Мартином. Джиму показалось, что Джек пьет больше братьев. Он подошел к бару, когда Джим в одиночестве мыл бокалы.

– Не знаю, в курсе ли ты, что Эйлиш тоже приехала, – заметил он.

– Я видел вас всех на мессе в воскресенье, – сказал Джим. – Твоя мать держится молодцом.

Джек придвинулся ближе.

– Я всегда жалел, что тогда у вас не заладилось.

Джим пожал плечами:

– Сколько лет прошло, сколько зим.

– Уверен, что ты не забыл, и, похоже, она не забыла.

– Дела минувших дней, Джек, дела минувших дней.

– А знаешь, если захочешь сделать еще попытку, я тебе помогу.

Джим сразу понял, что лучше промолчать.

– Короче, я тебя предупредил, – сказал Джек. – Еще нужно что-то говорить?

Джим улыбнулся Джеку так, словно тот вообще ничего не сказал.

– Она достаточно молода, и впереди у нее целая жизнь, – добавил Джек.

Джим нашел Шейна в баре.

– Ты не мог бы обслуживать этого Джека Лейси и его компанию до конца вечера и держать их от меня подальше?

– Будет сделано.

* * *

Пока Эйлиш одевалась, Джим следил, не наблюдает ли кто с обрыва.

Они пошли на север, в направлении Нокнесиллога и Моррискасла.

– Не хочешь кое о чем меня спросить? – начала она.

– О чем?

– Почему я позвонила тебе именно сегодня утром.

– Я спрашиваю сейчас.

– Я получила новости из дома и поняла, что не желаю больше жить с Тони. Но есть сложности, и я хочу, чтобы ты о них знал.

Некоторое время они молча шли вдоль воды. Джим чувствовал, что чем меньше вопросов задаст, тем больше узнает.

– Если я сумею поменять билет, то вернусь одним рейсом с детьми. Мне нужно устроить Розеллу в университет и проследить за учебой Ларри. Я также должна разобрать завалы на работе.

Джим не стал спрашивать, где все это время будет ее муж.

– Брат предложил купить мне дом. В Линденхерсте или в каком-нибудь из ближайших пригородов. Мне потребуется время, чтобы найти подходящий.

– Сколько?

– Месяцев шесть.

Они шли, пока скалы не стали выше и с них уже нельзя было легко спуститься. Впереди расстилались мили пустынных пляжей.

Оглянувшись, Джим не увидел никого. Даже птиц было мало, несмотря на туннели, проделанные в скалах ласточками.

– Много лет назад, – начал Джим, – когда мы танцевали и смотрели друг другу в глаза, думала ли ты о том парне из Америки, ну, о том, за которым была замужем, ждала ли с ним встречи?

– Это самый длинный вопрос из всех, что ты когда-либо мне задавал.

– И каков твой ответ?

– Я была растеряна.

– А теперь? – Джим намеренно смягчил голос.

– Нет.

Хотя на горизонте маячили редкие облака, небо сияло голубизной, а солнце припекало. Джим понимал, что кожа на лице и шее скоро покраснеет, но спрятаться было некуда.

Прямо перед Моррискаслом в песке тек ручей, достаточно многоводный, чтобы собрать вокруг птичью стаю. Вокруг ручья повисла дымка. При виде незваных гостей птицы не взлетели сразу, как ожидал Джим. Как будто чего-то ждали. Можно было подумать, что они так и останутся на месте. Но сначала в воздух поднялась одна, за ней, издавая пронзительные крики, взлетели другие, а последние шумно захлопали крыльями, словно протестуя против того, что их потревожили.

Прежде чем повернуть обратно, Эйлиш постояла немного, глядя на море. Джим ждал, стоя у нее за спиной.

– Я не хочу нести ответственность, если ты вырвешь себя из этой почвы с корнями, а потом, возможно, будешь жалеть, – промолвила Эйлиш. – Тебе пришлось бы жить вдали от всех друзей, от всего на свете.

Джим подумал, Эйлиш хочет, чтобы он жил с ней в доме, который она купит.

– Я бы сдал паб в аренду Шейну и Колетт, – сказал он. – Разумеется, я еще ничего с ними не обсуждал, но уверен, они будут счастливы.

– А чем бы ты занимался в Америке?

– Понятия не имею. Кто даст мне работу? Я ничего не знаю ни о визах, ни о способах легализоваться.

– Мой деверь юрист, и я с удовольствием попрошу его найти того, кто разбирается в этом вопросе.

– Когда?

– Я тебе напишу.

– Ты хочешь, чтобы я еще подождал, но не говоришь сколько.

Эйлиш не ответила.

– Меня это не устраивает, – сказал Джим. – Прости. Я бы все время беспокоился, что больше никогда о тебе не услышу.

– Но чего же ты хочешь?

– Я хочу переехать в Нью-Йорк как можно скорее.

– Я не смогу быть с тобой рядом.

– Мы хотя бы сможем видеться. А потом, постепенно…

Эйлиш подошла к кромке воды.

– Там, где я живу, на Лонг-Айленде, – сказала она, – видишь ли, там очень тихо, это такая окраина. Не город и даже не деревня, как у нас.

– Я мог бы жить где-нибудь еще и видеться с тобой, когда ты будешь свободна.

С обрыва донесся шум, они подняли головы и увидели ссорящихся ворон.

– Мне придется много времени уделять детям и работе.

– Поначалу, – сказал Джим, – мы могли бы видеться раз в неделю. Скажем, по воскресеньям.

Эйлиш вздохнула: