Ловец душ и навья невеста

– Ты в порядке? – спросил он, помогая ей встать, ощупывая, поворачивая ее голову. Волосы разметались и одна щека оцарапана, но, кажется, несерьезно. – Где болит?

– Я порядке, – ответила Карна, вздернув подбородок. – Убери от меня свои грязные руки!

А потом, как и полагается благородной девице, потеряла сознание, и он еле успел подхватить обмякшее тело.

Рихард поднял ее, наклонился за сумочкой. Едва не выронил Карну в грязь и, подумав, перекинул ее через плечо – так идти оказалось куда удобнее. Он быстро спустился вниз к реке, свернул на улицу, перед которой высились деревянные ворота, украшенные черепами животных, и направился к хижине, напротив которой горел костер.

Женщина, подбрасывающая в огонь белесые гладкие ветки – или кости, как знать, – подняла голову. Седые косы обрамляли странно молодое лицо, словно выточенное из орехового дерева, глаза, рыжие и живые, горели на нем, как пламя.

– Кого принес, ловец? – спросила она.

– Осмотри ее, ведьма, я заплачу.

– Куда ж ты денешься, – улыбнулась она, показав острые треугольные зубы. – Кто она?

– Вдова, аристократка, выпускница Института благородных девиц, моя помощница… – перечислил ловец. – Не знаю.

– Она дорога тебе? – Ведьма склонила голову к плечу, глядя на него блестящими глазами.

– Да, – ответил он.

Кивнув, она легко поднялась с цветастого коврика и, откинув полог, вошла в хижину. Рихард последовал за ведьмой и положил Карну на подстилку из лисьих шкур.

– Красивая, – заметила ведьма. – Несчастная. Отчего без сознания?

– Только что выпрыгнула из экипажа на полном ходу.

Ведьма присела, и колени ее вдруг вывернулись в обратную сторону. Узкие четырехпалые кисти с загнутыми когтями быстро обхватили руку Карны, ведьма склонилась и осторожно прокусила ей кожу на запястье. Задумчиво обвела узким языком губы, слизывая кровь.

– Вкусная… Ни проклятий, ни наговоров – чистая. Кровь горячая.

– О да, – хмыкнул Рихард.

– У нее жар начинается, болван.

– Заболела? – встревожился он.

Ведьма склонилась к тонкой белой руке – Карна забыла или не успела надеть перчатки – и слизнула струйку крови. Зажмурилась от удовольствия, причмокивая тонкими губами.

– Повреждений нет. Очень испугалась. Ночь полихорадит – и пройдет. Дашь ей чая Бормотухи. С тобой ей будет спокойно, ловец? – Она внимательно посмотрела на него, и Рихарду вдруг показалось, что теперь его видят насквозь – со всеми темными мыслишками и низменными желаниями.

– Не факт, – честно признался он.

Ведьма прикусила свое запястье и поднесла к губам Карны. Тяжелая густая капля крови упала ей в рот.

– Это ее успокоит, – пояснила ведьма. – Последствий испуга не будет.

Карна облизнула губы, застонала, открыла глаза и, вскрикнув, взметнула руку. Ведьма быстро отклонилась от пощечины.

– Тихо, тихо… – Рихард быстро присел возле нее. – Это… доктор.

– Это даже не человек! – воскликнула Карна, и ведьма широко улыбнулась, показав острые зубы.

– Забирай ее, – сказала она. – Ишь какая резкая. Пусть хорошенько выспится. И не оставляй ее одну. Ты ведь знаешь, что на ней навкин след?

– Знаю, – буркнул Рихард. – Сколько с меня?

– Не деньгами… Посмотри в меня, – прошептала ведьма, блеснув огненными очами. – Дай мне прожить это снова…

Вздохнув, он шагнул к женщине, обхватил тонкую птичью шею ладонью и приблизил лицо – казалось, еще немного, и их губы соприкоснутся. Ведьма прерывисто вздохнула, запрокидывая голову, зрачки в ее рыжих глазах мгновенно расширились, затопив всю радужную оболочку, и Рихард обнял ее второй рукой, не давая упасть.

Это длилось несколько минут, а потом он медленно отодвинулся, и зрачки ведьмы снова сузились в точки.

– Спасибо, – медленно проговорила она, и глаза ее заблестели от слез. – Уходите. Оставьте меня одну! Прочь!

Рихард кивнул, помог Карне подняться и отодвинул полог, открывая выход из хижины.

Они не встретили по пути экипажей, но Карна и не заставила бы себя сесть ни в один из них. Рихард придерживал ее за талию, и у нее не было сил возражать. Ее шатало, голова горела, как утюг, полный углей, и когда Карна вошла в дом, то силы покинули ее, и она готова была улечься прямо у подножия лестницы. Рихард помог ей снять плащ, стащил ботинки и отвел в спальню. А потом она словно упала в реку и поплыла, влекомая течением куда-то за реальность.

Она чувствовала прикосновение теплых рук, влажный компресс охлаждал пылающий лоб. Иногда ей давали травяной чай, поддерживая голову, и тогда волны реки, несущей ее, успокаивались, и это было даже приятно – плыть, словно листок, упавший с дерева, и не думать ни о чем. А потом волны схлынули, прибив ее тело к берегу, и она провалилась в глубокий сон без сновидений.

Проснувшись, Карна не сразу открыла глаза и лежала, сомкнув веки. Во рту был странный привкус горьких трав и железа. Голова немного гудела, и запястье чесалось, как от комариного укуса. Вчерашний вечер словно подернулся туманом. Ссора в ресторане, потом экипаж. Ее что-то напугало, и она выпрыгнула. Рихард нашел ее, помог…