Ловец душ и навья невеста

– И ты забыла одну мелочь, – добавил Рихард. Он быстро поднялся по лестнице и вскоре спустился, держа в руке череп, – Гектор.

Карна вздохнула, открыла сумочку, и Рихард опустил череп в атласное нутро.

– Моя шляпка утонула в грязи, – пожаловалась она.

– В баре «Вонючий козел» дамы не носят шляп, – успокоил ее Рихард.

Грязная улица спускалась к самой Черве, которая не была огорожена ни парапетами, ни забором, и какого-то мужика рвало прямо в реку. Из бара, на вывеске которого висел рогатый череп, доносилась музыка, ругань и хохот. Карна вцепилась в руку ловца сильнее.

Он распахнул перед ней дверь, и запахи квашеной капусты, спиртного и пота едва не сшибли ее с ног.

– Самое убогое заведение Рывни к вашим услугам, – сказал Рихард. – Рывня – город контрастов.

– Да уж, – протянула Карна, прижимая к себе сумочку с Гектором. – Не «Золотой гусь»…

В «Вонючем козле» было жарко и душно. Интерьер не впечатлял: квадратное помещение, густо уставленное столами и лавками, позади нечто вроде барной стойки, за ней три бочонка, справа в углу небольшая площадка для музыкантов. Гармонист растягивал меха, старый дед бойко щипал струны на гуслях, притоптывая ногой, а мальчик лет десяти на вид подпрыгивал, выбрасывая коленки в драных штанах, и размахивал трещотками. Перед ними стояла шляпа, и Карна даже решила бросить монетку, но потом вспомнила, что у нее в сумочке череп. Касаться его руками она не хотела.

Одну деревянную стену выкрасили в зеленый, и кто-то нарисовал на ней козла. Козел был тощ, уныл и смотрел на мир без всякой надежды, на миг напомнив Грету скорбным выражением морды…

Карна взвизгнула и обернулась на толстого красномордого мужика, который довольно осклабился, показав редкие зубы.

– Рихард! – воскликнула она. – Он ущипнул меня за… ниже талии!

Ловец смачно приложил ладонью по ее ягодице:

– Сегодня это моя задница, усек?

Мужик показал большой палец и отвернулся к друзьям, а Рихард склонился к Карне и прошептал ей на ухо:

– Мы на работе, помнишь? Нам нужен живец, на которого будем ловить жмыха.

– Руку убери, – процедила Крана сквозь зубы.

Рихард переместил ладонь чуть выше и провел Карну между столов. Людей в «Вонючем козле» набралось не в пример больше, чем в «Золотом гусе». Они теснились на лавках, а некоторые женщины сидели прямо на коленях у своих спутников. Расстегнутые пуговки, спущенные с плеч рукава, задранные юбки – можно было бы подумать, что это бордель, но на десять мужчин тут едва ли приходилось по одной женщине.

Им удалось найти свободную скамейку в углу. Парочка, сидящая напротив, самозабвенно лобызалась, и костлявые руки мужчины с черными каемками ногтей шарили по телу девушки, уделяя особое внимание заднице и груди.

– Какое ужасное место, – прошептала Карна, когда Рихард помог ей снять плащ. – Где твой живец?

– Пока не пришел, – ответил он.

Рихард положил плащ Карны и свое пальто прямо на лавку, вытянул рубашку из брюк, чтобы прикрыть пистолет и ножны, из которых торчала рукоятка с кристаллом. На стол перед ними плюхнулся кувшин, две глиняные кружки, а после и тарелка с чем-то золотистым и хрустящим даже на вид.

Официантка, тощая и желтоглазая, как молодая козочка, подмигнула Рихарду.

Карна осторожно взяла поджаристый ломтик из тарелки и понюхала.

– Рыбка в кляре, – сказал ловец. – Мелкая, можно есть прямо с костями. К пиву отлично.

Он наполнил их кружки из кувшина, слегка подул на густую белую пену.

– А это разумно – пить перед работой? – с сомнением спросила Карна.

– Я почти не пьянею, – ответил Рихард. – И в целом редко теряю контроль. Хотя у тебя прямо талант выводить меня из себя.

– А жмых – это сложно? В смысле убить его. Кто сильнее: жрун или жмых?

– Зависит от возраста и от животного, ставшего навкой.

– А как ты различаешь навь? – полюбопытствовала Карна. – Как понимаешь, кто именно перед тобой? Ведь выглядят они одинаково чудовищно.

– Низшую навь я определяю по способу, которым она хочет меня убить, – пояснил Рихард. – Жрун тупо пытается сожрать, жмых – вырвать печень, хвач самый безвредный – он жадный и интересует его лишь золото и украшения. Многим людям удается уйти от него без повреждений, если только они не пытаются отобрать свое добро. Или если не вставили себе золотые зубы… Хвача убить легче всего: он сам бежит на кинжал, когда видит блеск серебра. А вот дрюч самый мерзкий.

– Дрюч? И как он пытается убить?

– Не то чтобы убить… – криво усмехнулся Рихард. – Его еще называют беспутником. Понимаешь?

Карна быстро кивнула и уткнулась в кружку с пивом, чтобы скрыть смущение.

– Когда умирает хороший человек, его душа уплывает по белой реке, – продолжил Рихард. – Но если он в целом был хороший, но с излишней страстью к чему-либо: допустим, обжирался, или пьянствовал, или не пропускал ни одной юбки, то эта часть его души – темная – остается здесь. И если она слишком сильна, то продолжает жить и находит себе вместилище в животном.

Карна сделала еще глоток и потянулась за рыбкой. На вкус оказалось очень недурно, и она тут же взяла вторую.