Ловец душ и навья невеста

– С вотумами сложнее, – скривился Рихард. – Они выглядят как при жизни, за исключением деталей: бледная влажная кожа, бесцветные глаза…

– Белые? Как у Греты?

– Нет, – покачал головой ловец. – Радужка остается, но она мутная, как грязное стекло.

– У Эдмона зеленые глаза, – сказала Карна.

– Я видел в твоем воспоминании, – кивнул Рихард. – Но это больше не он. Чего хочет вотум – неясно. Их мотивация куда сложнее. И они быстрые, очень. Появляются неизвестно откуда и так же исчезают. Ну а высшая навь – это вообще отдельный разговор.

Напротив них, сдвинув бедром целующуюся пару, бухнулся тот красномордый мужик, что щипал Карну у входа.

– Сдается мне, даме с тобой скучно, – заметил он и с трудом сфокусировал мутный взгляд на Карне.

– Весело, – возразила она.

– Если он тебе надоел, только скажи, – икнул мужик и попытался незаметно втянуть живот.

– Я ей очень нравлюсь, – заявил Рихард.

– Что-то сомневаюсь. Скучный ты какой-то. Рожа пакостная, глаза – як та Черва. Я за вами от входа наблюдаю. Такую цацу привел и даже не тискаешь. Если не умеешь, дай другим. А то что это она сидит, смотрит вокруг, як королевна на вошь.

Мужик хлопнул раскрытой пятерней по столу, так что кувшин подпрыгнул. Парочка рядом прервалась на мгновение, а потом снова сплелась языками.

Рихард вздохнул и повернулся к Карне.

– Вот. То, о чем я и говорил, – прошептал он. – Не могла нормально подыграть?

– Я вырядилась как шалава, чего тебе еще надо? – возмущенно прошипела она.

– О чем это вы там шепчетесь? – насторожился мужик, цыкнул языком в дырке между зубами. – Если надо заплатить, так скажите. У меня с собой… – Он похлопал по карманам, но звона монет не раздалось. – Нет ничего. Но можно в долг. Здесь каждый скажет: толстый Борвин всегда отдает долги.

– Ты мне четвертак должен с того месяца! – донесся возглас из-за другого столика.

К ним поворачивались, и даже парочка прервалась и уставилась на Карну двумя парами осоловевших глаз. Помада девушки равномерно распределилась по ее щекам и лицу парня – совсем молоденького, с легким пушком над губой.

– А мне сдается, это дамочка кислая, – заявила девица, перемазанная помадой. – Мужик вроде нормальный.

– Кислая? – громко возмутился Рихард. – Такую сладкую девчонку, как у меня, еще поискать!

Девица обдала Карну презрительным взглядом, фыркнула и, обвив руками тощую шею своего избранника, впилась в него поцелуем.

Официантка, пробегая мимо, будто невзначай потерлась бедром о плечо Рихарда и, склонившись, сказала:

– Я сегодня допоздна, но если ты подождешь…

Карна вздернула подбородок, обвила рукой шею Рихарда и заявила:

– Сегодня это мой мужчина! – Склонившись к нему, шепотом спросила: – Я правильно говорю?

Рихард ухмыльнулся и так же шепотом ответил:

– Здесь принято доказывать делом, а не словами. Обозначь территорию. Поцелуй меня.

Карна глянула на официантку, на мордатого мужика, повернулась к Рихарду. Он смотрел на нее и ждал, не делая попыток приблизиться. Шея под ее рукой была такой крепкой, и Карна провела пальцами выше, запустив их в густые волосы ловца. Не давая себе времени на раздумья, потянулась к нему и прикоснулась губами к губам. Почему у такого жесткого мужчины такие нежные губы? Рихард придвинулся к ней по лавке, обхватил ее затылок пальцами и поцеловал сам. Язык раздвинул губы и проник в ее рот. Вторая рука легла на ее бедро, забралась под юбку, воспользовавшись разрезом, и у Карны перехватило дыхание, когда горячие пальцы погладили полоску кожи над чулком.

– Понял, – уныло сказал мужик. – Удаляюсь. Но если что…

– Вали уже! – бзыкнул на него Рихард, прервавшись на мгновение, и снова поцеловал Карну.

Его язык ласкал ее рот, а рука гладила бедро. На них глазели, явно, и все это было так вульгарно, но она целовала его в ответ, запрокинув голову, и сама прижималась теснее.

– Это только прикрытие, – пробормотала она, когда Рихард отстранился. – Работа.

– Угу, – промычал он и, намотав ее хвост на руку, потянул и поцеловал шею.

– Хватит, – выдохнула она.

Рихард тут же отстранился, отодвинулся чуть дальше по лавке.

– Отличная работа, – ровно поблагодарил он, и это отчего-то задело Карну. Ее сердце едва не выпрыгивало из груди, а в горле пересохло. Она взяла кружку пива и сделала глоток, пряча неуместную обиду. – Нас оставили в покое, и очень вовремя, – вот наша цель!

Невысокий мужичок с сальными патлами и длинными, как у обезьяны, руками подошел к барной стойке и, брякнув на нее несколько монет, взял кружку с пивом. Он осушил ее залпом и протянул для добавки. Повернувшись в зал, стал пить вторую мелкими частыми глотками. Встретившись взглядом с Рихардом, поперхнулся и закашлялся. Из-за стойки вытянулась волосатая рука бармена и так хлопнула мужичка по спине, что тот отлетел вперед на пару шагов. Зло прищурившись, он быстро подошел к их столику и уселся напротив.

– Я буду жаловаться на тебя в Эйбергский суд, – заявил он без предисловий.