Ловец душ и навья невеста

Грета сняла две глиняные кружки, висящие на кольях забора донышками вверх, зачерпнула из котелка чай и поочередно подала Карне и Рихарду.

Опустившись на край коврика ведьмы, Карна подула на горячее питье. Грета повернула к ней лицо, и Карна готова была поклясться, что белые, как молоко, глаза ее видят.

– От вас смердит навью, – поморщилась Грета. – И пахнет любовью. Молодец, Карна, лови момент. Что толку запирать себя в стенах монастыря и лишаться маленькой радости…

– Не маленькой, – буркнул Рихард, садясь на чурбан со шрамами от топора и отпивая чай.

– Мимолетное удовольствие… – продолжила разглагольствовать Грета. – Потом, конечно, возникнут сомнения, самобичевание и неловкость… Не надо этого всего. Да, стыд, да, позор. И твои близкие наверняка перевернулись бы в гробу, если бы их не кремировали. Но твое падение – лишь подтверждение тому, что мир катится во тьму…

– Давай уже сворачивай к тому, что мы все умрем, – поторопил ее Рихард.

– Возможно, скорее, чем ты думаешь, – заметила Грета. – Сегодня полнолуние.

– И? Навки не любят луну.

– Зато оборотни любят. Я видела Уго, он шел сдаваться в полицейский участок. Как и все полулюди. Этой ночью улицы Рывни останутся без патруля.

– Патруль будет, – возразил Рихард.

– Вроде того, – печально подтвердила Грета. – В общем, если что, ты был хорошим работодателем: исправно платил и не жадничал добавить сверху, не привередничал в еде и соблюдал чистоту в ванной…

– Ты что, прощаешься?

– Жизнь так хрупка, – вздохнула Грета. – И несется, как воды быстрой реки. Так что идите домой и наслаждайтесь друг другом, пока у вас есть такая возможность.

Она забрала у них кружки и пошла прочь, печально ссутулившись.

– Давно вы с ней знакомы? – спросил Рихард, и ведьма усмехнулась, показав острые треугольные зубы.

– Дольше, чем ты можешь себе представить.

– Вот как…

В его теле растекся теплый чай, настоянный на травах, и кровь ведьмы из Красного леса.

– Ты знаешь, кому принадлежит дом по ту сторону Червы? – спросил Рихард, провожая взглядом удаляющуюся фигуру служанки. Перед глазами плыло, и все будто заволакивало туманом, и Грета казалась выше, словно шла она, не касаясь земли.

– Вилмосу Гроху, – без запинки ответила ведьма. – Как и почти все земли и серебряные шахты, – добавила она. – Тебе там так досталось?

– Мне уже лучше. – Рихард прикрыл глаза. – В твоей крови словно жидкий огонь.

Когда он вновь открыл глаза, вокруг стало темнее. На улице общины с деревянными лачугами, теснящимися друг к другу, не было фонарей – нет нужды, полулюди отлично видят и в темноте. Ведьма исчезла, а Карна сидела рядом с костром и подбрасывала в него тонкие палочки. В свете огня ее красота казалась нездешней и такой хрупкой. Может, от предсказаний Греты, всколыхнувшихся в сознании, или от всего произошедшего за последние дни тревога сжала его сердце.

Рихард повел плечами, сбрасывая с себя появившийся откуда-то плед, встал.

– Вот навье дерьмо, – громко и с чувством произнес он, прогоняя и тревоги, и дремоту. – Я уснул.

– Ты спал не больше часа, – успокоила его Карна, поднимаясь с коврика.

– Надо торопиться! – выпалил он. – Пошли.

– Подожди! – воскликнула ведьма, выскакивая из шатра. – А долг?

– Не подождет? – нахмурился Рихард.

– А если ты погибнешь? Бормотуха говорит много всего, но часто оказывается права.

– Потому что она предсказывает лишь смерть, а все мы умираем рано или поздно, – проворчал ловец. – Ладно. Давай сейчас.

Они приблизились друг к другу: черные глаза напротив огненных. Рихард обхватил тонкую шею ведьмы ладонью, и Карна ощутила неуместный укол ревности. Все закончилось быстро. Ведьма отшатнулась и стремительно ушла в шатер, а Рихард, взяв Карну за руку, пошел прочь из общины. Порезы на его спине, виднеющейся в прорехах рубашки, затянулись, и шагал он твердо и уверенно.

– Что ты смотришь в ее воспоминаниях? – нарушила тишину Карна, приноравливаясь к его быстрой походке и придерживая Гектора.

– Она заново проживает один момент из своего прошлого, – ответил он. – Когда она любила и была абсолютно счастлива.

– Как грустно, – сказала Карна после паузы. – Жить воспоминаниями вместо настоящего.

Рихард насмешливо глянул на нее, и Карна вздернула подбородок.

– У меня все совсем по-другому! – заявила она.

– В некотором роде, – не стал спорить он. – Ты ведь нашла в себе силы сделать шаг вперед, так?

Она не стала отвечать, и до самого дома ловца они дошли в молчании.

Открыв дверь, Рихард пропустил Карну вперед, и Фифи кинулась им под ноги, радостно посвистывая.

Стащив подранную рубашку, ловец взбежал по лестнице и вскоре спустился, на ходу застегивая пуговицы на очередной черной рубашке. Открыв кладовку под лестницей, вытащил оттуда старую куртку и встряхнул, подняв облако пыли, потом достал еще и потрепанную сумку, на холщовой поверхности которой виднелись бурые пятна.

Выпустив Фифи во двор, Карна наблюдала за сборами ловца.

– Возьми Гектора, – сказала она, указав на череп, переместившийся на столик перед диваном.