Ловящая время

— Он тут чуть не умер, меня едва инфаркт не хватил, а первой мыслью его было то, как я на него смотрю и что я вижу! Нет, Хэн, ты все-таки ненормальный, — сверху раздался хохот приятеля. Только сейчас до него дошла вся комичность ситуации.

— Извини, Трис, что испугал, — серьезно продолжил веисталь.

— А если бы ты умер?! — вскричала я, — ты хоть обо мне подумал, ты подумал, как я без тебя буду… — я прикусила язык, понимая, что сейчас чуть не сболтнула лишнего. Может, для меня он и стал другом, а вот нужна ли я ему? К тому же парень мог неправильно меня понять. Какая-то ненормальная девка, не умеющая лазить по горам, приняла его помощь, как проявление глубокой симпатии, а не просто морального долга. Хэнеан ведь сам сказал, что ему никто не нужен, что он не верит людям. Да я и сама себе не поверила бы. Какая, к чертям, привязанность и дружба на шестой день знакомства? Поэтому я поспешно добавила, — … до дома добираться!

— Не думаю, что ты бы не нашла шоссе, — немного грубо оборвал меня веисталь. На лице его читалось презрение пополам с обидой. Ну, вот, опять не то сказала! Я автоматически посмотрела на свое запястье. Стеклышко волшебных часиков печально сверкнуло в луче света. Но переигрывать я не стала. Мне больше нечего было сказать. Пришлось выбрать из двух зол менее страшное.

Парень, опершись на мое плечо, первый двинулся обратно по тропе. Я прикусила губу, уставившись вниз, под ноги. Спустившись и дойдя до реки, мы, наконец, смогли отмыться от уже начавшей засыхать крови. Одежда также пострадала, но мы чувствовали себя настолько измученными, что не смогли бы дождаться конца ее высушивания. Накинув на себя оставленные в лодки свитера, мы отправились к шоссе. К моему великому счастью, оно оказалось совсем не далеко. Машин, правда, по нему проезжало не так уж много, но все было компенсировано тем, что нам удалось сесть в самую первую из них. Почти за все время до прибытия домой Хэн так и не произнес ни слова. Правда, если сначала он выглядел обиженным, то к концу на его лице вырисовалось достаточно миролюбивое выражение. Я чувствовала себе полной дурой. Только вот приобрела друга, а уже поссорилась. День постепенно перешел во вторую половину, и вскоре начался закат, унося с собой то светлое настроение, которое было утром.

Только на следующий день я смогла поговорить с веисталем. Когда сидеть в комнате и маяться от скуки и самокопания мне надоело, я рискнула выйти в гостиную. Приятель сидел в кресле, изучая утреннюю газету. Я негромко кашлянула, не найдя более умного способа привлечь его внимание. Хэн отложил макулатуру в сторону, недоуменно глядя на меня своими желтыми глазами. Я осмелилась присесть рядом на стул. О чем говорить, я не знала. К счастью, парень первый развязал молчание:

— Представляешь, Араилю все-таки объявили войну, — Хэнеан произнес это таким тоном, словно говорил о посадках картофеля. Как ни странно, но я этому даже не удивилась. Тертен говорил, что Верхиль собирался напасть на соседа по истечении чуть ли не двух недель. Я мысленно прикинула, сколько я прожила в этом мире, и поняла, что ровно двадцать два дня. Значит, по крайней мере, стало ясно одно — верхильцы — очень пунктуальные люди.

— Что будем делать? — только и спросила я. Парень пожал плечами, будто его это не касалось.

— Мелитриса, а как ты думаешь, что может сделать преступник, виновный во всем этом? Только сдаться властям. От меня сейчас ничего не зависит.

— Хэн, но ведь ты невиновен! — вскричала я, бросаясь к парню и цепляясь за его руки, — И мы можем это доказать.

— Интересно, как? — хмыкнул веисталь, — Трис, все не так просто. Правительству нужен преступник, Верхилю нужен преступник, охране короля нужна награда. Даже если все будут знать, что я не виновен, никто не станет искать настоящего убийцу. Это долго, кропотливо и может не принести плодов. Зачем искать неизвестно кого и где, если можно найти козла отпущения и на ближайшем лугу? Трис, это большая политика, и мы в этой политике даже не винтики — а так стружка. Никому не нужная, отработавшая свое стружка.

Парень замолчал. В глазах его читалась страшная безысходность. Я невольно всхлипнула. Неужели ничем нельзя помочь? Неужели я опять окажусь втянутой во всю эту мерзость. Если Хэна повесят, на моей совести останется такое пятно, которое я не смогу смыть даже свой смертью. Добровольно помогать подводить под казнь невиновного человека, к тому же, если этот человек тебе безумно нравиться. Хэн только погладил меня по волосам, горько улыбаясь и пытаясь успокоить:

— Трис, это жизнь. Если мне на роду написано умереть, значит так и должно быть. И ты здесь не при чем. Ты шла на это, зная, что будешь помогать государству ловить убийцу. Прости, что все так вышло. Я понимаю, что тебе было бы легче, если бы я и правда оказался замешанным в гибели министра.

— Нет, — тихо произнесла я, — мне было бы не легче. Потому что тогда бы я чувствовала себе еще хуже. Я бы мучилась оттого что…