Лучше поздно!..

– Честно говоря, не знаю. Я не хочу нарушать ее покой. Не собираюсь создавать проблем ни тебе, ни Жереми. Когда возвращаешься с двадцатилетним опозданием, остается лишь молча наблюдать.

– Ваша встреча сильно на нее повлияла. Ты так красиво говорил о своей профессии и о жизни в целом.

– Может, я и вернулся именно для того, чтобы у нас состоялся этот разговор. Такова моя судьба. Она хорошая девушка.

– И очень похожа на тебя.

– Правда?

– Такая же упрямая идеалистка… Ей будет сложно найти свое место в нашем мире компромиссов. Она уже строит грандиозные планы по поводу своей весенней стажировки. Ты долго рассчитываешь здесь пробыть?

– Пока не знаю.

– У тебя кто-то есть?

– Думаю, что да, но я пока не предпринимал решительных действий.

– Ты же не собираешься…

Их разговор прервал шум, донесшийся из коридора.

«Шлюхи! Сиськи!» – вопил издалека Франсис.

– Надо же, как у тебя тут весело!

– Это наш постоялец. Он принял тебя за инспекторшу из социальных служб, поэтому притворяется, что страдает синдромом Туретта.

– Какая прелесть! Может, мне стоит ответить ему тем же?

– Нет, прошу тебя, все и без того слишком запутано…

– Жаль. Я бы не отказалась оторваться немного и погорланить тут. Наверняка здорово расслабляет.

Перейдя на более серьезный тон, Селин спросила:

– Почему бы тебе не приехать к нам на ужин как-нибудь вечером? Познакомишься с моим сыном – хоть и не родным, – и я уверена, что ты прекрасно поладишь с Жереми.

– Ты правда так думаешь?

– Только не делай такое лицо. Ты же вернулся не для того, чтобы снова сбежать, как воришка…

– Хорошее сравнение. Хоть и болезненное.

– Приходи, мне будет приятно.

– Как ты объяснишь все это своему мужу?

– У меня была жизнь до него. Он даже помог мне с ней примириться, проявив массу терпения и благородства. Думаю, пока не стоит сообщать ему, что ты приходишься отцом его ребенку, но я могу представить тебя как лучшего школьного друга. Тебя это устроит?

– Вполне.

«Соска! Дырка!»

– Пожалуй, мне пора, иначе я могу не сдержаться и включиться в игру.

Из коридора донесся звон колокольчика и ужасный хрип.

– А это что такое?

– Прокаженная с альпийским сувениром. Она примется за тобой гоняться, как только ты выйдешь отсюда, чтобы заразить. Но не волнуйся, она ничем не больна.

– Спасибо, что предупредил… Держи, вот моя визитка. Позвони мне.

– Обещаю.

Тома встал первым. Селин вспомнила, что он всегда так делал. Вечно спешит к новым горизонтам – может, из страха попасть в зависимость, а может, стремясь уйти, прежде чем его бросят. Нужно будет как-нибудь его об этом спросить. Селин улыбнулась.

– Я правда очень рада тебя видеть. Жизнь все-таки преподносит иногда подарки.

Он немного помедлил, но на этот раз не спасовал и обнял Селин. Некоторое время они стояли, прижавшись друг к другу. На долю секунды каждый молча представил, какой могла быть их совместная жизнь. Даже если время ушло, у них оставалось два общих сокровища: воспоминание о счастье и ребенок.

Тома прошептал:

– Возможно, я был бы не самым лучшим мужем, но постараюсь стать хотя бы сносным другом.

Селин подумала, что в очередной раз он нарушил молчание первым. Он всегда сам обрубал крылья своим чувствам, чтобы этого не успел сделать кто-то другой.

– Муж, друг, знакомый врач моей дочери – мне плевать. Ты здесь. Мне тебя очень не хватало. Прошу, останься.

В дверь постучали. Тома собирался ответить, но лишь после того, как они с Селин отстранятся друг от друга, однако Полин вошла, не дожидаясь ответа. Увидев обнимающихся, женщина застыла на месте. Тома смутился больше Селин, которая по взгляду медсестры поняла все ее чувства к доктору.

– Полин, позвольте представить вам Селин, маму Эммы…

Медсестра чуть не упала в обморок – такой лихой вираж ей пришлось преодолеть на эмоциональных «американских горках».

«Прошмандовка! Профурсетка!» Голос Франсиса раздавался совсем близко. Звон колокольчика и хрипы – тоже.

Женщины поздоровались друг с другом, толком не зная, как себя вести.

– Я вас оставлю, – сказала Селин. – Надеюсь, я вас еще увижу. Обоих.

Выходя, она шепнула Полин:

– Он очень хороший. Но не позволяйте ему выбирать себе одежду, а вам обувь. И заставьте перейти на «ты». Иначе так и будете выкать друг другу до золотой свадьбы.

Затем, обращаясь к Тома, она добавила:

– Я жду твоего звонка. Постарайся не затягивать.

– Я позвоню сегодня вечером.

– Отлично.

Селин уже собиралась выйти, но напоследок обернулась:

– Можешь оставить готовальню себе.

Она исчезла в коридоре. Тома услышал ее вопль, когда она нос к носу столкнулась с облаченной в картофельные мешки Шанталь, которая тянула к Селин руки, словно зомби.

100

Вместе с сумерками на землю опускалась прохлада. Солнце уже исчезало за горами на западе. Облака пропускали через себя его лучи, окрашивая струящийся с неба свет в удивительные оттенки. От земли, еще влажной после недавнего ливня, поднималось легкое благоухание.