Лучше всех, или Завоевание Палестины. Часть 2. Исход. Поэтическое прочтение

Всей солью морскою над миром нависли горой.

Пучины тех вод огустели пустою породой,

Где всех схоронил Иегова, маркшейдер-герой.

Бахвалился враг: погонюсь и настигну добычу,

Свой меч обнажу, положу я народу конец.

Ты ж духом дыхнул, свою крепкую шею набычил,

И в воду враги погрузились как медь и свинец.

Так кто, Иегова, Ты между земными богами?

Чем свят и велик Ты и чем досточтимо хвалим?

Творец ли чудес, как иной Копперфильд между нами,

Иль цели своей достигаешь Ты чем-то иным?

Простёр Ты десницу Твою и всё сделал отменно

И руки умыл, смыв в пучину людей и коней.

Ведёшь Ты народ Свой к любви и от бед к избавленью

Силком провождаешь в жилище святыни Твоей.

Народы трепещут — с Эдома и до Палестины

Всех ужас объял. У князей Моавитских, вождей

Сплошь тахикардия, кровь в венах от трепета стынет.

Жильцы Ханаана не знали унынья сильней.

От мышцы величья Твоей все застыли как камень,

Идёт им навстречу Тобою спасённый народ

Селиться на землю наследия, на Иордане.

Шолом там Алейхем полки богоизбранных ждёт.

Всё создали руки Твои, наш Господь Иегова.

Да будешь Ты царствовать ныне и присно, вовек,

Царя ты низверг ради нас, фараона тупого,

Войска разгромил Ты его как последних калек».

* * *

Вот такую воспели песенку

Все евреи, простите, Гимн

Иегове и с Ним навесили

Тумаков всем врагам своим.

Прочь от моря ушли с отарами,

Где всплывали то конь, то жмур,

Зону бросили санитарную

И вступили в пустыню Сур.

Продвигались три дня пустынею

И нигде не нашли воды,

Только с горечью им полынною

Попадались в песках пруды.

Нарекли это место Меррою

(Горечь, если переводить),

Недовольство пошло чрезмерное,

Все кричали: что будем пить?

(Лишь в краю, где журчит невежество

Посильней, чем иной ручей,

Из всех вод родниковой свежести

Выбирают что погорчей.

По дороге, что нам завещана,

Мы в пустыне своей бредём

И как дети порой доверчивы -

Что предложат нам, то и пьём).

Моисей нам не удивляется,

А евреев как выводил,

Видя, что их народ спивается,

К Иегове он возопил.

Деревцо Бог нашёл тщедушное,

Бросил в воду, оно всплыло,

Разных фракций спирта сивушные

На себя то бревно взяло.

(Водка горькая стала сладкою,

Укусила зато рублём.

Потому без утайки гадкую

Мы дешёвую водку пьём.

А не мучиться чтоб похмельем им,

Знают люди иной приём:

Рубль на градус держи приемлемым,

Самогон очищай углём).

Так Господь свой народ испытывал,

Дал народу устав, закон

И сказал: «Хочешь быть не битым ты -

С Иеговою будь знаком.

Внимай заповедям, сын, смолоду,

В синагогу ходи, пострел -

Эпидемий избегнешь с морами.

Я в болезнях поднаторел,

На Египет — навёл, вас — вылечил.

Ибо Я, Иегова — врач.

Не могло быть другого иначе -

Я целитель, а не палач».

И пришли все в Елим к источникам…

Их двенадцать всего нашлось,

Если верить первоисточнику.

Что-то с цифрами не сошлось…

Пальм числом было только семьдесят.

Зрелых фиников с них собрав,

Накормить, да и то с претензией,

Можно было лишь комсостав.

А другие — ходи голодными?

Всех евреев — милльона два,

Если брать их с детьми и жёнами…

Не прокормят одни слова.

Глава 16. О питье и еде

Сам, будучи полукровкой,

Душой за Исход скорбя,

Из древних времён циновку

Примерил я на себя.

Проблемы почти что те же,

Отличные лишь чуть-чуть -

Харизмы, скоты, невежи

И вера в наш светлый путь.

А путь если слишком скользким

Окажется — как нам жить?

Почём продавать берёзки?

Молебен кому служить -

Китайцам или японцам,

Пришедшим к нам на постой?

Под чьим согреваться солнцем,

Желудок когда пустой?

Свои и чужие боли

Используя как предлог,

Смешать я себе позволил

Высокий и низкий слог.

Отправившись из Египта,

Дойдя до пустыни Син,

Водицы горчащей выпив,

Взроптал Израиля сын:

«Пятнадцатый день гуляем

На месяц второй в пути…

Елимом меж и Синаем

В пустыню нас завести

Сумел наш идейный пастырь,

В харизме погрязший вождь.

При смене эпох, формаций

Такой поводырь хорош.

Принудил нас всем семейством

Покинуть свои места…

Вцепились бы ему в пейсы,

Когда бы могли достать.

Заставивших нищих силой

В эпоху жить перемен -

Сажать бы таких на вилы,

Где первым — наш Президент.

На вилы — не в смысле дачи,

А в смысле, где геморрой.

Тюрьма по такому плачет,

Со всею его "семьёй".

Когда б в Беловежской пуще

Не рушили мы основ,

Хлебали бы нынче гущу

Из наших мясных котлов,

Хлеб досыта мы бы ели,

Рубили свой антрацит.

В Египте мы преуспели

Приходовать дефицит.

Стояли на полках голых

Набитые чучела,

Но был холодильник полный

И водка у нас была.

В усладу своей гордыне

Ворюги и бухари

Всех нас привели в пустыню,

Чтоб голодом уморить».

От бунта спасать Рассею

Господь Иегова наш

В Давос вызвал Моисея,

Где дать обещался транш:

«Голодный люд непослушен,

Бузит и грозит порой,

Пошлю про его Я душу

Свободы глоток хмельной.

Когда ж от чумной свободы

Остынет народец наш,

Как в карцер, на хлеб и воду

Его посажу на транш.

Дождём ниспошлю Я хлеба

С небес и пусть Мой народ

Огульную непотребу

Про избранных не несёт.

Пусть зайчиком на поляне

Найдёт себе, что поесть,

И Господа прославляет

Молитвою "Даждь нам днесь".

Усвоит народ понятья:

Умеренность и запрет.

Но будет ли поступать он,

Как скажут ему, иль нет?

Нашлю сверху испытаний

Узнать, доверять кому,

И с первых Моих заданий

Я всё про народ пойму.

Закон Мой пусть выполняет,

Умерит строптивый спесь -