Лучше всех, или Завоевание Палестины. Часть 2. Исход. Поэтическое прочтение

Вытрави сынов как звать Израйлевых

Из числа двенадцати колен.

Надписью расцвеченной перронною,

Как надраенная пастой медь,

Камни те у сердца Ааронова

Будут вечной памятью гореть

Первым избранным. То сердца жжение

Отразят топаз и изумруд,

Дабы Иегова при служении

Вспоминал, как каждого зовут.

Если на делах сосредоточенный

Вдруг священник очень исхудал,

То наперсник закрепить цепочкою,

Чтобы он с ефода не спадал.

Цепь из золота припоем олова

Намертво к застёжкам припаять,

Дабы отморозку безголовому

Украшенье было не сорвать.

Яхонтового цвета ризу верхнюю,

Чтоб в ней головой не застревать,

Сделай непременно ты с прорехою

На ефод ту ризу одевать.

Вкруг отверстия обшивка тканная

Быть должна, обмёточный тот шов

Крепость ей придаст. А риза драная -

Не солидно и не хорошо».

Гардероба изложив подробности,

Как добиться славы, красоты,

Жрец вниманье уделяет тонкостям

По сокрытью тела наготы -

Платье нижнее от чресл до голеней

Вниз струится пусть льняной волной.

Иеговой было не дозволено

Обнажаться даже в выходной.

Из своей заоблачной обители

На последнем самом этаже

Иегова в скинии служителей

Обязал не шастать в неглиже.

Чтоб под взглядом Бога осуждающим

От стыда за плоть не умереть,

Им (как позже в кожанках товарищам)

В холод мёрзнуть, в жаркий день потеть.

То постановленье было вечное:

Снизу не развязывать тесьму.

Аарону было так завещано

И для всех потомков по нему.

Глава 29. О ритуалах и о разногласьях

Мне в главе двадцать девятой,

Где о ритуале речь,

Мало сделалось понятным,

Как скотину надо жечь.

Жертвы крови и без крови,

Всесожжения, за грех,

Возлиянья и любови -

Мне не перечислить всех.

Овна кто не так заколет,

На себя тому пенять…

Позже в богословья школе

Будет чем детей занять.

Описанье посвященья

Аарона и сынов,

Их в хитоны облаченье,

Приношение тельцов –

Иегове всё во славу

На задворках бытия,

Чтоб он смог сказать по праву:

«Иегова — это Я!

Я вас вывел из Египта,

И теперь Я среди вас.

Ведь за вами, извините,

Нужен, дети, глаз да глаз»…

В педагогике я, впрочем,

Не особенно силён,

Знаю, что народ испорчен,

Развращён и обделён.

Хоть имею разногласья

С Иеговой иногда,

Здесь я вынужден признаться:

Нам без Бога — никуда!

А товарищи подавно

Заслужили плеть и кнут -

Покуражились вы славно,

Вас за то теперь и бьют.

Но сказать по зову сердца,

Иегова — это Бог,

Не могу за изуверства.

Видно я мозгами плох.

Глава 30. И всем разом сикли отрубить

«Сделай жертвенник для приношенья

Мне курений…» (— Угости, браток.

— Извини, но я при исполненье.

У меня особый табачок,

А не «Нашей марки» папироски,

Что смолит ростовская шпана)…

«…Из акаций струганные доски,

Локоть ширина ему, длина

Меньше метра, высота в два локтя.

Пусть дымок струёй за облака

В небо аромат несёт глубокий,

Словно от цыплёнка-табака.

Жертвенник курения несложен -

Сбитый ящик, несколько колец,

Золотом чистейшим он обложен,

На рогах покоится венец.

Под венцом с рогами чуть с наклоном

Золотые кольца нужно вбить.

Оные проушины как лоно

Будут вам влагалищем* служить

Для шестов, дабы носить с собою,

Ехать посуху, по морю плыть,

На волнах далёкого прибоя

фимиамы Господу курить.

Те шесты — из дерева акаций.

Пред ковчегом жертвенник держи,

Где тебе Я буду открываться,

Словно зев у пропасти во ржи.

С благовонным Господу куреньем

Аарон лампады по утрам

Будет поправлять с благоговеньем,

Зажигая их по вечерам,

Чтобы утром их поправить снова.

Повторяется круговорот.

То курение пред Иеговой

Должно сохранять из рода в род.

Я курений чуждых, приношений

Хлебных, возлияний не стерплю…»

(Это лишь в заброшенной деревне

Самогон из злаков люди пьют).

«Пусть однажды в год перед рогами

Жертву очищений от греха

Меж курений Аарон сварганит -

То святыня будет на века».

Сохраняет кто обряды круто

Знает — под раздачу попадёт

К Иегове в трудную минуту,

Жертву перепутает — убьёт

Бог-ревнитель, чуждое влиянье

Видит Он в деянии ином -

Осуждает жертву возлияний

И шмурдяк, что мы при этом пьём.

(Жаль, что мы живём иным примером,

Суть, язычники мы по всему,

Нашим возлиянием сверх меры

Жертву мы приносим, но кому?

— Тем, кто развращает и стреножит…

Образумься Путинская рать -

Спаивать народ себе дороже,

Некому вас будет избирать).

Моисея Бог ругал как ротный -

Основательно, рубил с плеча,

Но внезапно сбавил обороты

И сказал, как будто невзначай:

«Будешь переписывать всех оптом

Ты сынов Израиля моих -

Каждый даст полсикля Мне на откуп

И не будет язвы между них.

Все от двадцати годов и выше

Половину сикля отдадут

Тем, кто их исправно перепишет,

А иначе струпьями пойдут.

Хочет кто писаться иль не хочет -

Не про то сегодня разговор.

Или деньги пусть кладут на бочку

Иль на всех Я напускаю мор.

Полагаясь на людей приличных,

С неприличных не спускаю глаз.

Как фискалу, Мне небезразлично,

Кто, с каких и сколько Мне отдаст.

Лишки не приму Я от богатых.

С тех, кто оказался на мели

Я сниму последнюю рубаху.

Иегова строг, но справедлив».

(Повезло, выходит, нам, ребята,

Перепись бесплатная у нас,

Говорим открыто про зарплату

И смеёмся как в последний раз.

Сикли половину (кот насикал)

Отобрать у нищего легко.

Очередь стоит отдать полсикля

В ЖКХ, Чубайсу, под сукно

Положить чиновнику, дать взятку…