Луга и окрестности. Из истории населенных мест Лужского района

А. Д. Карамышев оставил о себе память как об активном общественном деятеле, принимавшем разнообразное участие в жизни г. Луги и уезда. Он был и почетным смотрителем Лужского уездного училища (ныне – лужская школа № 2), и уездным судьей и попечителем городской больницы, избирался в 1843–1845 гг. предводителем лужского уездного дворянства. Столь же деятелен он оставался и в заботе о своих имениях: обновил мельницу на р. Быстрице, заменил плодовый сад в Скреблове на обширный парк с хорошо продуманной сетью прогулочных дорожек. Плодовый сад в Алтуфьевом Берегу Карамышев сохранил, и тот, обновляясь, просуществовал здесь до 1980-х гг., пока не вымерз в одну из зим.

Арсений Дмитриевич умер в 1867 г. В память о нем его вдова задумала построить часовню, для которой выбрала место в Алтуфьевом Берегу на дороге в Скреблово. Часовня построена в 1868 г. и освящена во имя Воздвижения Креста Господня.

Скреблово. Часовня во имя Воздвижения Креста Господня в бывшем Алтуфьевом Берегу. 1910-е гг.

В архитектурном плане, часовня является довольно интересной постройкой: прямоугольное в плане сооружение длиной 4, шириной 3 сажени (8 × 6 м), высотой до верха карниза также 3 сажени. Часовня имела купольный верх с четырьмя круглыми окнами и шлемовидной главкой на восьмигранном деревянном барабане, имевшем каркасную основу.

Часовня освещалась только верхним светом, через круглые окна купола. В нее вела массивная двустворчатая дверь. Фасады часовни украшали ниши – прямоугольные с арочным завершением. Над ними были устроены низкие подкарнизные окна с цветными стеклами.

Стены часовни выложены из дикого камня. Членящие их лопатки и внутренние плоскости ниш имели кирпичную облицовку. Карнизы и обводка ниш были оштукатурены и выкрашены в белый цвет. Впечатление от часовни усиливало ее расположение в глубине поляны, в окружении высоких деревьев. Такой она представлена на снимке Е. Н. Глезер, проводившей обследования архитектурных памятников Полужья в 1920-е гг. По сведениям, полученным от местных старожилов, неподалеку от часовни находилось кладбище, где имелось захоронение латышских стрелков, погибших в 1919 г.

Григорий Васильевич Бардовский

После смерти А. Д. Карамышева (имевшего 11 детей) хозяйкой Алтуфьева Берега становится его старшая дочь Анна Арсеньевна, вышедшая замуж за Григория Васильевича Бардовского (1848–1880), присяжного поверенного при Петербургском окружном суде.

Г. В. Бардовский получил известность, выступая как защитник на главных политических процессах 1870-х гг., например в 1877 г. на процессе 50-ти («москвичей»), на котором была произнесена знаменитая обличительная речь рабочего П. А. Алексеева, ставшего прототипом главного героя романа А. М. Горького «Мать». Еще одним громким процессом с участием Г. В. Бардовского стал процесс 193-х в 1878 г. – крупнейший процесс над революционерами-народниками. В 1879 г. Бардовского арестовали по подозрению в укрывательстве Ольги Любатович, члена исполкома «Народной воли».

Находясь под стражей в Доме предварительного заключения, Г. В. Бардовский впал в умственное расстройство. В 1880 г., за несколько месяцев до смерти, его выдали родственникам с условием подчинить его строгому надзору.

Сегодня имя Г. В. Бардовского основательно забыто. В энциклопедических изданиях чаще можно встретить имя его старшего брата, Петра Васильевича Бардовского (1846–1886), который, будучи русским дворянином и занимая должность коронного мирового судьи в Варшаве, принимал участие в деятельности польской рабочей партии «Пролетариат». При обыске в его квартире был захвачен архив «Пролетариата» и черновой текст составленного им «Воззвания к воинским чинам». По приговору военного суда П. В. Бардовский и трех его польских соратников повесили в Варшаве за воротами Александровской цитадели. Похоронен он на берегу Вислы, неподалеку от места казни.

Анна Арсеньевна Карамышева (в зам. Бардовская)

Петр Васильевич Бардовский часто гостил в Алтуфьевом Берегу у своего брата, который, не владея своими чувствами, увлекся юной сестрой своей жены, Марией Арсеньевной, жившей вместе со своей матерью и второй сестрой Ольгой в скребловской усадьбе.

Эта любовная история имела еще одного участника – 12-летнего военного гимназиста, будущего популярного поэта Семена Яковлевича Надсона (1862–1887). Рано осиротев, он воспитывался в семье своего дяди по матери Ильи Степановича Мамантова, женатого на одной из сестер Петра и Григория Бардовских. Вместе с дядей, его женой и их сыном Василием Мамантовым Надсон приезжал в Алтуфьев Берег зимой и летом 1875 г., оставив об этих поездках подробные, живо написанные воспоминания, имеющие непреходящее литературное и краеведческое значение.

Как и следовало ожидать, романтически восторженный мальчик влюбился в хорошенькую, не многим старше него Марию Арсеньевну, Марусю, как он называет ее в своем «Дневнике», где сердечные переживания сопровождаются чарующими описаниями Алтуфьева Берега и Скреблова, картинами усадебного быта.

Семен Яковлевич Надсон