Луна команчей

В него выстрелили два или три раза, лишили всей одежды и оставили умирать. Когда Знаменитая Обувь отыскал его, человек только что скатился в небольшой овраг. Когда Знаменитая Обувь подошел к нему, в широко раскрытых глазах человека стояла смерть, хотя он все еще немного дышал.

Затем приехали и сами изгои, спускаясь вниз в овраг. Один из них ехал на прекрасной лошади старика, другие надели предметы его одежды, которая выглядела лучше, чем их грязные тряпки.

— Оставь его в покое, он наш, — нагло сказал один из бандитов.

Знаменитая Обувь был поражен дурными манерами изгоев. Очевидно, они решили немного подвергнуть пыткам умирающего человека, но прежде чем они успели начать, человек закашлялся от большого притока крови и умер.

— Он теперь не ваш, — заметил Знаменитая Обувь. — Он умер.

— Нет, он все еще наш, — сказал бандит.

Три бандита были пьяны. Они начали рубить старика. Скоро вся одежда, которую они отобрали у него, покрылась кровью.

Пока изгои резали старика, Знаменитая Обувь ушел. На них нашло такое безумие от кромсания и резания, что они не заметили его ухода. Он успел пройти милю, прежде чем один из пьяных убийц решился преследовать его. Это был не тот бандит, который забрал себе серую лошадь. Этого человека звали Худая Голова.

Человек, который преследовал Знаменитую Обувь, был тощим парнем с фиолетовой родинкой на шее. Родинки могли приносить удачу, а могли и не приносить, и этому бандиту удачи не было.

Знаменитая Обувь заметил двух других бандитов, едущих в направлении, откуда приехал старик.

Несомненно, они хотели более тщательно порыться в его имуществе.

Поскольку тощий бандит был один, и его компаньоны отправились в другом направлении, Знаменитая Обувь не видел препятствий к убийству своего преследователя, что и сделал очень быстро. У него были лук и несколько стрел, с помощью которых он раньше добывал себе дичь. Когда изгой догнал его, Знаменитая Обувь повернулся и всадил в него три стрелы, прежде чем этот человек успел восстановить дыхание. В самом деле, бандит больше никогда не сумел отдышаться. Он открыл рот, чтобы завопить о помощи, но прежде чем он успел завопить, Знаменитая Обувь стянул его с лошади и перерезал ему горло. Затем он захватил уздечку и перерезал горло лошади тоже. Лошадь была такой же тощей, как и всадник. Знаменитая Обувь оставил их вместе, их кровь напитывала прерию. Он оставил стрелы в трупе. Теперь было столько ружей на равнинах, что убийство человека стрелами становилось редкостью. Изгои могли быть настолько невежественными, что не смогли бы определить, были это стрелы кикапу или какого-то другого племени. Они могли подумать, что их друга убил случайный кайова.

Тем не менее, бандиты оказались не такими уж невежественными.

К середине дня Знаменитая Обувь увидел пыль далеко позади себя. Как только он понял, что его преследуют, он повернул прямо на запад в Льяно. Скоро он попал в страну оврагов. Он переходил от скалы к скале и проходил так близко от края оврагов, чтобы преследователи не могли ехать по его следам, не рискуя свалиться в овраг.

Той ночью он отдохнул всего час. Однако пьяные или глупые изгои преследовали решительно и даже смело. Они считали, что он был кроликом, которого они могли поймать. Им не приходило в голову, что он мог убить их так же, как убил одного из них. В целом он предпочитал не убивать людей, даже грубых, невежественных, опасных людей, поскольку это означало отпустить на свободу их дух, который мог стать его врагом и сговориться против него с чародеями.

Он бежал на запад в Льяно всю ночь и большую часть следующего дня, не просто, чтобы уйти от своих преследователей, но и оставить как можно большее расстояние между собой и духом мертвеца. Теперь, когда тощий человек был мертв, Знаменитая Обувь начал переживать о родинке, которая могла означать, что человек был связан с чародеями.

Как раз в то время, когда он зашел глубже в безводный Льяно, он ночью услышал слабое пение, и решил, что поет одинокий команч.

Знаменитая Обувь подумал, что ему лучше просто обойти команча, но чем ближе он подходил к нему, тем больше в нем росло любопытство. Хотя он знал, что к команчу было опасно приближаться, но ничего не мог с собой поделать. Когда он подобрался поближе к певцу, ему стало понятно, что этот человек пел песню о своей жизни. Он пел о подвигах и победах, своих поражениях и печалях, воинах, которых он знал, и набегах, в которые он ходил.

Подойдя совсем близко, Знаменитая Обувь увидел, что человек был действительно один. Перед ним горел крошечный костер, разложенный из бизоньих лепешек, и поблизости лежала мертвая лошадь. Песня, которую он пел, была и песней жизни, и песней смерти: воин решил уйти из жизни и вполне разумно решил взять свою лошадь с собой, чтобы ему было удобно ехать в мире духов.

Знаменитая Обувь решил, что ему надо познакомиться с этим воином, который выбрал такой прекрасный способ ухода из жизни. Он не думал, что команч повернется и убьет его. Слушая песню жизни, которая была и песней смерти, он знал, что воин, вероятно, не заинтересуется им вообще.