Лунатики

Но почему частичное затмение, не такое уж и зрелищное, столь решительно подействовало на мальчика? Громадным откровением, говорит нам Гассенди (автор наиболее серьезной биографии Тихо Браге, вышедшей из печати в 1890 году – Прим.перевод.), была возможность предсказания

астрономических явлений, что находилось в полнейшем контрасте к непредсказуемости жизни парня среди темпераментных Браге. С психологической точки зрения это объяснение весьма хромает, но стоит отметить, что интерес Браге к звездам с самого начала пришел с противоположного, чем в случае Коперника и Кеплера, направления. Его интерес был не умозрительным, это была страсть к точным наблюдениям. Начав с Птолемея в четырнадцать лет, и проведя свои первые наблюдения в семнадцать лет, Тихо посвятил себя астрономии в гораздо более юном возрасте, чем упомянутая выше парочка. Нерешительный каноник в тайной разработке собственной системы нашел убежище от разочарования жизнью; Кеплер же в своей мистической гармонии сфер искал ответ на невыносимые страдания и нищету юных лет. Тихо не был ни разочарованным, ни несчастным, он всего лишь дико скучал и был раздражен бесплодностью существования датского аристократа, как он сам говорил, "среди лошадей, собак и роскоши"; и потому он был переполнен наивным восхищением перед столь отличающейся разумностью и надежностью предсказаний звездочетов. В астрономии юный датчанин нашел не убежище или метафизический спасательный жилет, но, скорее, занимающее все свободное время хобби аристократа, протестующего против своего окружения. Его последующая жизнь, похоже, подтверждает подобную интерпретацию: да, он развлекал королей на своем чудесном острове, но его домоправительницей, с которой Тихо нажил кучу детей, была женщина низкого сословия, с которой Тихо даже не обвенчался.

После трех лет учебы в Копенгагене, вице-адмирал посчитал, что пора Тюге отправиться в зарубежные университеты, и отослал его, в сопровождении наставника-тьютора, в Лейпциг. Наставником был Андерс Соренсен Ведель, впоследствии прославившийся как первый великий датский историк, переводчик Saxo Grammaticus'

а[220]

и собиратель нордических саг. Веделю в то время было двадцать лет, всего на четыре года старше поверенного его заботам юноши; он получил инструкции лечить молодого Тюге от избыточного интереса к астрономии и направлять его на учебу, более пристойную для аристократа. Тихо купил себе небольшой звездный глобус, чтобы изучать названия созвездий, но ему приходилось прятать его под одеялом; когда же к его научному оборудованию прибавилась алидада[221]

, ими приходилось пользоваться лишь тогда, когда наставник засыпал. Где-то через год до Веделя дошло, что против увлечения Тюге астрономией никакие средства уже не помогут, сдался, и молодые люди на всю жизнь осталась добрыми друзьями.

После Лейпцига Тихо продолжил свою учебу в университетах Виттенберга, Ростока, Базеля и Аугсбурга до того, как ему исполнилось двадцать шесть лет, и все это время он собирал, а впоследствии и проектировал, все большие и лучшие инструменты для наблюдения за планетами. Среди них бы громадный квадрант из бронзы и дубового дерева, тридцати восьми футов в диаметре, проворачиваемый четырьмя рукоятками – первый из серии сказочных инструментов, которым было суждено стать новым чудом света. Тихо так никогда и не сделал эпохального открытия, за исключением одного, сделавшего его отцом современной наблюдательной астрономии; вот только открытие это для современного ума сделалось таким трюизмом, что очень сложно увидеть его важность. Открытие же заключалось в том, что астрономия нуждается в точных и непрерывных наблюдательных данных.