Лунные кружева, серебряные нити

Чувствовала я себя, как дома — комфортно и раскованно. Кастусь показал себя добродушным балагуром и радушным хозяином. Меня заинтересовали разные, не виданные ранее диковинки в его доме. В больших круглых часах, висящих над столом, иногда распахивалась дверца, из которой выглядывала золотистая птичка, она раскрывала блестящий хвост, чирикала и забавно кланялась. Кастусь похвастался и кухонными приспособлениями, одно из которых измельчало крутящимися лезвиями любые продукты, а другое — одним вращением ручки идеально нарезало овощи. Ещё он сам делал игрушки для своего четырёхлетнего внучка, они двигались, кланялись, приседали, размахивали руками и головами. Эти странные штуки мне определённо нравились. Но меня не оставлял в покое ещё один вопрос:

— Так вы нам всё-таки расскажете, почему вы ведьмак?

— Я? — хрипло рассмеялся Кастусь. — Чего не знаю, того не знаю. Это всё молва людская. Боится люд честной моих и-зо-бре-те-ний. Думают, с огненными бесами вожусь. Всё, что людям кажется странным и необъяснимым, то они считают колдовством. Для меня же существует только два мага — это природа и наши желания. А вообще-то, я — кузнец, — он опять рассмеялся. — Заклинатель огня, можно сказать. Вот завтра покажу вам еще много интересных штуковин, мной лично придуманных в свободное от работы время. И сеялку, и косилку, и хитро-мудрый замок, и саморежущие ножи для стрижки кустов, и ещё много чего.

За беседой просидели до ночи. Я смело рассказала, откуда мы и куда направляемся. И, как оказалось, не зря.

— Слышал я про такую Обитель. Через наше поселище, случается, проезжают такие паненки, с горящими, как у тебя глазами. Редко, конечно. Весной местные жители ведьмарку видели, шарахались по всем углам и закоулкам от скачущей галопом красавицы. Да чего далеко ходить, дочь моя, и та на пару дней туда наведывалась. Чему там учат, не рассказывала. Да плохого не творит ничего — а значит, всё законно. Ну, а ежелили расскажут, как себя лелеять, да мужика в узде держать — так тут ничего плохого и нету.

— Неплохо было бы увидеться с вашей дочерью, узнать дорогу.

— Коли не забыла, так укажет. А раз вы в Златоселище собрались, так я детям передачку соберу, а то самому некогда, дел невпроворот — заказов нынче много. Возражений нет?

— Нет, конечно! Всё передадим.

— Вот и складно. С вами хорошо, да надобно в баню идтить, пока совсем не остыла. Посуду так оставляйте, не пристало гостям-то. А-а, я ж ещё вспомнил, чего я колдун-то. Баня тут только у меня одного имеется. Ага, люд местный годами не моется — только при рождении, да перед свадьбой.

— Это как же так? — не поверила я своим ушам.

— А так. Думают, все хвори через воду в тело проникают. Край наш сырой да болотистый — прежде многие от горячки помирали. С давних пор так повелось — в речке искупаются или под дождь попадут, значит — чистые. А бани мало у кого есть. Это недавно знатные господа придумали водой горячей поливаться, а раньше духами с ног до головы обливались.

Кастусь поднялся, пошарил в сундуке и вышел за дверь, оставляя нас одних.

Ночью я спала хорошо, не смотря на стучащий в закрытые ставни дождь и скулящего под дверью Пенька, просившегося ко мне в тёплую постель. Однако с утра меня снова разбудили навязчивые поцелуи.

— Ладно уж, залезай, — перевернулась я на спину, удивляясь, как Опупению удалось проникнуть сюда. Но на этот раз никакого Опупения не было.

— Ух ты! — обрадовался такому положению дел Данияр. — Вот так сразу?

— Отстань, противный, голова болит, — снова отвернулась я, скрывая улыбку.

— Знаю, что её вылечит: новые бусики! Сразу болеть перестанет!

— Сегодня не помогут даже новые сапожки, — поднявшись с постели, я выглянула в кухню, но хозяина в доме не обнаружила. За окном всё также моросил мелкий противный дождик. Одевшись потеплее и выйдя во двор, я заметила парня в чумазом фартуке, копошащегося в горе железяк.

— Хозяина нет, — подошла я ближе. — Чего тут роешься?

Парень опустил на землю ржавый топор и заулыбался, поправляя грязной рукавицей выбившуюся прядь русых волос.

— Я тут работаю.

— Да ну! И кем же?

— Ну…высоким знойным красавцем, — он приосанился и выгнул бровь.

— Да-а? Не идёт тебе эта роль, — я тоже выгнула бровь, и у меня это получилось эффектнее.

— Какая колючая! Всегда так знакомишься?

— Три раза в день после еды. Ты мне зубы не заговаривай. Чего ищешь? Воруешь, что ли?

Парень рассмеялся:

— Да я с Кастусём в кузне работаю. Не веришь — пойдём, покажу.

Я направилась следом. Кузня располагалась на противоположном конце двора. Парень подмигнул и распахнул передо мной дверь:

— Проходи, ложись. Ой… То есть садись.

Внутри действительно находился Кастусь в кожаных рукавицах и переднике.

— Утро доброе! — помахал он рукой. — Уже познакомились?

Мы с парнем ответили одновременно, только я «нет», а он «да».

— Это — Лада, а это — Лойко…

Парень снова нахально подмигнул, и я поморщилась.

— Я тут тебе хочу одну штуку подарить, — продолжал Кастусь, протягивая мне обтянутую тканью трость. — Вот смотри: одной рукой держишь, другой тянешь и — оп! Над тобой раскрывается снего-солнце-дождевой защитник!