Лунные кружева, серебряные нити

— Да что ты? — подсел рядышком Данияр. — А зачем тебе под дождём телепаться? Я сам схожу, посмотрю, а тебе всё расскажу. Идёт?

— Идёт. Если что-то очень интересное, то зови.

— Непременно.

Когда Данияр ушёл, я порылась в корзине с продуктами, размышляя, чего бы приготовить. В конце концов, как из ничего сделать чего, я не придумала, поэтому просто нарезала сухого сыра, достала хлеб, банку засахарившегося варенья и квас.

Данияр вернулся быстро и стал мне помогать, варганя в котелке какую-то кашу.

— Ну что, был там Лойко?

— Был, — он усиленно рубил ножом петрушку.

— А чего показывал?

— Да я вот поинтересовался, так мне он демонстрировать не захотел.

— А что с рукой? — взглянула я на разбитые костяшки.

— А это… упал. Темно было.

Я сбегала в кузню и позвала на ужин Кастуся. Он пришёл грязный и испачканный копотью. Сбросив в сенях тяжёлый кожаный фартук, вымыл в изобретённой им ранее рукомойне руки, быстренько перекусил и снова убежал.

— Ну что? — отодвинула я пустую тарелку и томно, как мне казалось, взглянула на Данияра. — Теперь ты — мой!

— Вот ещё! — возмутился он. — Придумала! Сама мой!

ГЛАВА 19

Делай добро и не спрашивай, для кого оно.

(галтийская народная поговорка)

Ещё не успев открыть глаза, я поняла, что дождь закончился. За окном щебетали птицы, и сквозь тяжёлые занавеси пробивался яркий свет. Прищурившись и потянувшись, я сильнее прижалась к Данияру. Он же в ответ почесал меня за ушком, как бестолкового щенка.

— Данияр, — зашептала я, — погода хорошая, давай собираться.

Кастусь спал долго. Поэтому я сама заварила травяной чай и отправила Данияра в корчму за пирожками. Но раньше, чем он вернулся, к нам пожаловал гость. Плотный кряжистый мужик в алой рубахе попросил разбудить хозяина и сообщил сонному кузнецу, что сын его, Лойко, на работу сегодня и завтра не выйдет, по причине того, что вчерась на него разбойники напали, и теперича у него глаз подбит, губа разбита и нос расквашен.

— Откуда у нас разбойники? — чесал голову Кастусь. — Не ограбили хоть?

— Не-а, ничего не взяли, Только без штанов домой отправили и в бубен маленько настучали.

— Пусть выздоравливает, плохо мне без помощника.

После завтрака мы оседлали лошадей, взяли передачку от Кастуся для его дочери и отправились в Златоселище. Платы кузнец не взял, замахал руками и чуть было не обиделся. Мы, в свою очередь, обещали заглянуть к нему на обратном пути с вестями от дочери.

— Данияр, ты ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовалась я, как только мы минули поселище.

— Ты сегодня необыкновенно красивая.

— Приятно слышать, но я не об этом. Это ты кузнецовому ученику в бубен настучал? Так, кажется, его отец выразился?

Он молчал.

— Слушай, ну ты же не маленький, чтоб дракой всё решать! И не разбойник с большой дороги!

— Был повод.

— А если он Кастусю расскажет?

— Тогда еще раз припечатаю.

Я вздохнула. Ну как можно с этим дикарём разговаривать?

Дорога на Златоселище ничем не отличалась от виденных нами ранее, разве что возделанных полей становилось гораздо меньше, а непролазных глухих лесов да заросших лугов заметно прибавилось. Всё чаще на пути встречались ручьи, речушки и мелкие озерца, да и местность стала более каменистой. Кое-где, на подъездах к очередному поселищу, тракт был сплошь выложен глубоко вкопанными и надёжно утрамбованными камнями, и восемь подков одновременно отбивали по ним барабанную дробь.

Остановившись у одного из родников, решено было сделать привал. Моё внимание привлекло находившееся у самой воды каменное сооружение. Несколько больших плоских камней округлой формы каким-то чудом стояли один на одном, практически достигая человеческого роста. На них виднелись едва различимые письмена, обветренные и стёртые временем. Убрав с камня мох и проведя по канавкам пальцами, я всё равно ничего не смогла разобрать.

— Какие-то культовое место, — предположил Данияр.

— Может, и вода здесь волшебная? — я набрала пригоршню студёной воды, зачем-то понюхала её и несмело попробовала на вкус. — Вода, как вода. Пить вроде можно.

Набрав воды с собой и напоив лошадей, мы ещё немного повалялись на сочной, ещё зелёной траве. Я пыталась плести венки, да только Котлета каждый раз слизывала незаконченный, будто цветы в них были вкуснее, чем те, которые росли у неё под копытами. От неё не удалось спрятать и преподнесённый Данияром вересковый букетик. Иней тоже топтался за мной следом, тыкаясь мордой в спину. Я решила, что лошадям здесь не нравится, и мы тронулись дальше.

Разнообразные каменные сооружения встречались часто. Это были и огромные валуны на краю дороги, и сваленные зачем-то горы камней, и вырезанные из камня причудливые фигуры, и каменные стелы с колышущимися на ветру ленточками.