Лунные кружева, серебряные нити

Я ехала первой, во-первых, потому что хорошо видела в темноте, а во-вторых, потому что бесстрашная Котлета была такой же отчаянной. Иногда я начинала дремать в седле и даже клевать носом, но кобыла уверенно шагала вперёд. Следом тащился ведомый ею Иней.

Когда мы подъехали к Ковани, уже близился рассвет. Кузнец долго не отвечал на стук в ворота, тогда Данияр перепрыгнул через невысокий заборчик и забарабанил в окно.

— Да иду я, иду! — забурчал за дверями Кастусь. — Неужто до утра неймётся?

Вскоре он показался из-за приоткрытой двери с голым торсом и дубиной наперевес.

— Прошу прощения за беспокойство, — Данияр на всякий случай сделал шаг назад. — Да только к утру мы уже будем лежать у тебя под забором.

— О, какие господа пожаловали! — кузнец отбросил дубину и распахнул объятья. — А я-то думаю, кому там срочно в кузню понадобилось? Авось, разбойники какие? — и поспешил открыть ворота. — Как съездили?

— Можно завтра, а? — я, как полуживая медуза, сползала в руки Данияра. Вслед за этим разрешила донести меня до кровати и поухаживать: стянуть платье, башмаки и укрыть одеялом. Всё. После я провалилась в глубокий сон.

Спали долго, но Кастусь нас не тревожил, занимаясь своими делами в кузне. Однако ближе к полудню он не выдержал и открыл ставни. Комната сразу же наполнилась светом, что заставило меня натянуть одеяло до самой макушки. Сон улетучился, но вставать всё равно не хотелось. И всё же хитрый Кастусь знал, как воздействовать на людей. Сначала он гремел посудой, а потом приоткрыл дверь в нашу комнату, и мне ничего не оставалось, как вылезти из тёплой постели и потянуться за платьем, чтобы идти на доносящиеся из кухни аппетитные запахи.

— Просыпайся, — потрепала я Данияра по голове, — у меня уже есть план действий на сегодня. Сначала есть, потом в баню, потом опять есть, потом придётся выстирать грязные вещи, хоть и не больно хочется, потом снова есть, потом спать.

— Хороший план, мне нравится, — выглянул из-под одеяла Данияр. — Я, пожалуй, сразу перейду к последнему пункту. Подожди-ка, — он придержал платье, не давая мне одеть его. — Да ты вся в синяках!

— Так уж и вся. Местами.

В итоге мой план не был приведён в исполнение, поскольку Кастусь настойчиво лечил меня разными примочками и настойками, а Данияр полдня прикладывал всю меня к капустным листьям. Я и сама поучаствовала в этом, растирая ушибленные места своими золотыми ведьмарскими ручками, чтобы синяки сошли, и шишки быстрее рассосались. Что конкретно помогло — остаётся только догадываться, но к вечеру я уже выполнила большую часть задуманного, только лишь поспать пока не удалось.

Ближе к вечеру мы отправились к речке. Сначала я, как оракул, предрекла горе-рыбакам неудачный день. Но они и не думали собирать манатки, поверив лишь тогда, когда рядом с ними мы начали купать лошадей. После Данияр катал меня на лодке, и мне это до безобразия нравилось. Найдя чистый песчаный берег без камышей и ила, мы вдоволь накупались в реке, не смотря на прохладную воду. Вернувшись домой, я обнаружила прихорашивающегося перед отполированным медным тазом Кастуся.

— Никак, на свиданье собрался? — поправила я воротник его кремового сюртука.

— Не угадала. На праздник. Готовы?

— Что еще за праздник?

— Первый день осени. Мы всегда проводим в этот день сливовый пир.

Я замялась.

— Пойдёмте, будет весело! — продолжал настаивать кузнец. — Все соберутся в саду, столы накроют. Посидим, обсудим сообща поселянские дела…

— Мы точно там будем не к месту. Сам говорил, что и тебя не особо жалуют.

— А я с собой столько сливовой наливки возьму, что примут нас, как родных, вот увидишь — вмиг зауважают!

— А что ещё нужно туда брать?

— Да все берут чего-нибудь сливового. Я вот испёк бы пирог, да не умею, — он хитро посмотрел на меня.

— Ладно, намёк понятен. Я сегодня добрая. Неси сливы, только без косточек, муку, яйца, мёд, молоко и дрожжи.

Пока выпекался пирог, я расплела волосы. Не придумав, как их уложить, решила идти с распущенными, ведьмарка всё-таки, зачем же уходить от образа и людей разочаровывать? Пусть им будет, о чём посудачить. А вот платье — совсем простенькое. Единственное нарядное, с едва отмывшимися пятнами травы, еще сушится возле баньки. И никаких украшений, кроме колечка и медальона, с собой нет. Хорошо мужчинам: помылся-побрился и всё, уже нарядный.

В большом саду рядами стояли накрытые белыми скатертями столы, вокруг которых суетились женщины. Мужчины курили в сторонке, свободно расположившись на траве. Детишки, собравшись, как воробышки, в стайку, прыгали в скакалку и играли, стараясь разговаривать в полголоса и не злить взрослых. Сложив за спину руки, мистагог расхаживал от одной компании к другой, наблюдая за людской суетой и раздавая советы.

При нашем появлении все замолчали, провожая нас удивлёнными взглядами.

— Вечер добрый, — начал Кастусь, — прошу любить и жаловать — Ладомира и Данияр, мои наилучшие друзья, — и поставил на стол корзину с пузатыми бутылями, а я положила на льняную салфетку пирог.

Мужчины одобрительно зашумели, а женщины похвалили мою выпечку.