Лунные кружева, серебряные нити

— Как же я рада видеть тебя! А я только сегодня ответ отправила в Сторожинец, — обнимает меня Белава, белокурая женщина лет тридцати, но я-то знаю, что ей гораздо, гораздо больше. На её персиковой коже нет и следа возраста.

— А я уже от родителей вернулась. Не могла долго ждать, сразу к тебе, за советом. Может мне пора забросить всё к бесам и заняться своей личной жизнью, как считаешь?

— Я знаю, зачем ты здесь, — Белава разливает по расписным чашкам мятный чай, — правильно сделаешь.

— Так я права?

— С твоим здоровьем всё именно так, как ты предполагаешь, тут и гадать не нужно, — она улыбается, — Данияр ведь давно тебя под венец зовет, успел пожаловаться, когда я у вас была. Езжай и планируй, наконец, свою свадьбу!

— Единственное, что меня держит, это мой обет. Луноликая… Как объяснить ей, что время и усилия, затраченные на меня, были напрасны?

— Ничего не бойся и не думай об этом. До нашего рождения Великая Богиня готовит лишь серебряные нити, предопределяющие наш характер и способности, судьбу же, подобно кружевам, мы плетём сами. Не следуй чьей бы то ни было воле, выбирай свой путь сама, ты сама за себя в ответе.

— Спасибо, Белава. С тобой всегда так легко… В общем, жди приглашения на свадьбу.

— Боюсь, я пока не выездная. За мной следят, ощущаю это даже физически.

— Это еще почему?

— В интересах государственной безопасности. Даже в Вышков не могу отлучиться без провожатых.

— Зачем тебе туда?

— Передать кое-что одному человеку.

— Давай я передам.

Она замялась:

— Не хочу впутывать тебя в неприятности. К тому же, тебе не по пути.

— Глупости. Ты столько раз помогала мне. Давай свою передачу.

Она вытащила из резной шкатулки свёрнутый трубочкой лист пергамента и протянула его мне:

— Комарецкая улица, трактир «Пятое Колесо», спросишь Переслава. Запомнила?

— Отчего ж не запомнить? Письма я десятки раз передавала, — я сложила письмо в сумку и хитро улыбнулась. Не ожидала я, что Белава позволит себе вести переписку с поклонником.

— И еще кое-что, — она выудила из шкатулки сложенный в несколько раз документ и протянула мне. — Это отдашь ему лично в руки. Если не получится — заберу обратно. На свадьбе.

— Договорились, — решив, что этот листок представляет немалую ценность, я на всякий случай спрятала его под стельку башмака, для надёжности.

— Лад, — продолжала женщина, — многие люди совсем не те, за кого себя выдают, не доверяй никому. И вот ещё что… Если вдруг случится что-нибудь непредвиденное, просто выпей это зелье, — она протянула мне пузырёк с мутноватой жидкостью, — для твоего же блага, верь мне.

— Я верю.

— Спасибо, — она обняла меня. — Я тебе подарок приготовила, — и протянула свёрток. — Пояс. Одень, тебе будет красиво. И чтобы не случилось, помни, я люблю тебя.

— Ой, ну не надо так! — отстранилась я. — Прощаешься, как в последний раз. Чтоб была на свадьбе, смотри мне! О дате сообщим.

С улыбкой я выхожу за порог. Пройдясь вдоль по улице в поисках экипажа обнаруживаю, что за мной следят. По пятам следует всадник на прекрасном скакуне необычной кремовой масти. Его лица, скрытого шляпой, рассмотреть не удаётся. Лишь проводив меня до окраины города и убедившись, что я направляюсь в другую от Белобрега сторону, он разворачивает коня, и я вижу блеснувшие из-под шляпы красивые и холодные, как сталь, глаза. Глаза Ставра — капитана тайной стражи.

ГЛАВА 24

Жизнь — это не только танец на розах.

(галтийская народная мудрость)

Открыв глаза и стряхивая с себя остатки сна, я села на кровати. За окном начинал розоветь рассвет. Я помню, я всё помню, будто еще раз пережила всё это. Так вот, как попало ко мне зелье забвения! Белава всё просчитала наперёд, расследуя дворцовые интриги и не желая быть пешкой в чужой игре.

«Пергамент!» — едва не подпрыгнула я, — «Тот документ, так необходимый Ставру! Он всё время был у меня с собой, в башмаке под стелькой!»

Я вскочила с постели, хватая с пола обувь. Вернувшись и поджав озябшие ноги, я аккуратно вытащила из башмака стельку и извлекла оттуда сложенный в несколько раз лист. Осторожно развернув его, поднесла к глазам:

«Мы, нижеподписавшиеся, сим заверяем Вас в своей верности и обещании сделать всё от нас зависящее в свержении с трона старого Воларца. Справедливость да восторжествует!»

Ниже шёл список имён с подписями и уже полустёртыми печатями:

«Барон Ольбрехт Проскевич

Маркиз Лугвень Подияко

Барон Часлав Беницкий

Граф Горион Волский

Виконт Ольгимонт Богуш

Капитан Ставр Будвачевский

Капитан Евнутий Спытко

Его Высокопреосвященство Мистагог Земомысл Жебентяй»